В этом кабинете, где за столами сидели занятые люди в строгой деловой одежде, любая мамаша могла потерять всякие остатки уверенности в себе. Матери не понимали и половины из того, что им говорили, но боялись показать, как плохо они знают правила. Чтобы скрыть нервозность, они надевали маски апатии и равнодушия. Чаще всего они покорно выслушивали отказ служащих и уходили домой, а потом придумывали разные истории, чтобы объяснить подругам причину своего унижения.
Мама Эрики в этом отношении ничем не отличалась от других. Хотя они переехали в этот район уже три месяца назад, но у них и правда не было здесь никакого официального статуса. Квартира принадлежала другу, и мама Эрики не собиралась поднимать шум, чтобы не рисковать скандалом и тем, что ее выгонят на улицу. Когда социальная работница во второй раз повторила, что не может дать разрешения на поступление в местную школу, мать Эрики молча встала и собралась уходить.
Но Эрика не сдвинулась с места. Она живо представила себе, как мама, идя к автобусной остановке, на чем свет стоит ругает служащих отдела социального обеспечения, выплескивая гнев, который следовало бы выплеснуть здесь. Кроме того, эта тетка – настоящая сука. Она равнодушно жевала резинку и даже не подняла головы от своих бумаг, не посмотрела в глаза и не сделала попытки улыбнуться.
Когда мать встала и направилась к двери, Эрика покрепче вцепилась в подлокотники кресла.
– Я хочу в «Новую надежду»! – упрямо сказала она.
– Ты здесь не живешь официально, так что ты не имеешь права учиться в этой школе, – терпеливо повторила служащая.
– А я все равно хочу в «Новую надежду»! – у Эрики не было никаких аргументов и никаких логических доводов, только ярость от того, что мать была готова покорно проглотить все это дерьмо. Мать, слегка встревоженная, принялась уговаривать дочь встать и уйти. Но Эрика не хотела уходить. Вместо этого она еще крепче вцепилась в подлокотники. Мама потянула ее к себе. Эрика не поддавалась. Мать зашипела на дочь, исходя тихой яростью, пытаясь из последних сил избежать скандала. Но Эрика и не думала сдаваться. Мать резко толкнула ее, и кресло повалилось вместе с девочкой.
– Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию? – бесстрастно осведомилась служащая. – Ты хочешь в дом напротив?
В доме напротив находился исправительный центр для малолетних правонарушителей.
Эрика продолжала цепляться за кресло, и скоро ее пытались оторвать от него уже три или четыре человека, включая охранника. «Я хочу в „Новую надежду
