– Ну? – сказал он.
– Ты не понимаешь, как это классно!.. – На этом месте Скай себя прервала. Ясно, что не понимает. У него не хватит воображения, чтобы постичь весь смысл этой прекрасной утки. – Слушай, ты зачем опять пришёл?
– Джейн мне что-то такое говорила про каких-то типа презренных…
– Это про тех презренных, которые думают только о своих скейтбордах? И о том, как бы сорвать поцелуй?
– Ага, вроде так. Короче, я хотел, чтобы она мне объяснила, чего она хотела сказать. В смысле, объяснила бы нормальным человеческим языком, вот.
Скай подумала, что это как раз вполне понятное желание, и бросила ему утку.
– Ты надувай, а я тебе объясню. Понимаешь, из-за этих твоих штучек она воспылала к тебе любовью…
– Она ко мне… чего?..
– Дуй, дуй, не отвлекайся! – Скай подождала, пока он продолжит. – Так вот, она воспылала, а ты её любовь отверг, ещё и оду её вернул.
Он снова перестал надувать.
– А я, что ли, знаю, что такое ода? Короче, твоя сестра для меня слишком умная. Она книги пишет! Иногда как сказанёт чего-нибудь, а я слушаю – вообще ничего не понимаю, – признался Доминик.
И, похоже, он не врал.
– Тогда зачем ты её целовал? – спросила Скай.
Доминик понизил голос, будто открывая ей великую тайну.
– А мне братья сказали, чтобы я летом перецеловал как можно больше девчонок. И чтобы я назначал им, типа, свидания в Пери-парке. А в конце лета всех бы пересчитал, вот.
– Так это всё… всё это… из-за того, что тебя братья подуськивают?! – Скай смотрела на Доминика с ужасом. – Знаешь что, Джейн права. Ты презренный. И братцы твои – тоже жалкие презренные игнорамусы!
Доминик решил не озадачиваться «игнорамусами», а продолжил дуть и вскоре вручил Скай гордо надутую, хоть и глуповатую с виду утку.
– Готово.
– Спасибо, – буркнула Скай, забирая утку. – А насчёт Джейн ты всё правильно сказал – ты её не понимаешь. И не поймёшь. Можешь даже не пытаться. Всё, давай, топай. У меня куча дел.
Но он медлил, будто что-то ещё хотел спросить.
– А чё, я правда ей понравился, а?
– Понравился. Потом разонравился. А теперь ей, честно говоря, на тебя плевать.
– Но… это… если я ей нравился раньше, то, может…
Скай пожалела, что в руках у неё надувная утка, а не что-нибудь потяжелее.
– Доминик Орн, – наклонившись над ним, сказала она, – слушай внимательно. Если ты ещё раз подкатишься к моей сестре, клянусь, я тебе руки-ноги поотрываю! Потому что стричься в ближайшие месяцы я больше не собираюсь, ясно?
– Чё-то я и тебя тоже не очень понимаю, – сказал он.
