Но времени на это уже не было. Сразу же вслед за телохранителем явился писец Магакия и сказал, что Бек удивляется, почему Бархудар запаздывает пожелать ему доброго утра.
Пришлось идти. Дорогой Бархудар спросил у Магакии:
— Что меня ожидает, ради бога, не скрывай, скажи?
— Сам пророк не в силах угадать намерение Давид-Бека, тэр мелик, разве это неведомо тебе? — уклончиво ответил писец.
Мелика и его сыновей отвели в просторное, высеченное в скале помещение. Здесь на простом стуле сидел Бек. Справа и слева от него толпились все, кто был в Пхндзакаре, мелики и сотники. Бархудар и его сыновья пали к ногам Бека.
— Встаньте! — тихим, внушительным голосом приказал Бек.
Поднявшись, все трое тут же попятились назад. Бек не глядел в сторону Бархудара. Его широкие, чуть тронутые сединой брови свисали над полуприкрытыми глазами, не мигая он смотрел в одну точку. Все затаили дыхание. Молчание было такое глубокое, что слышался отдаленный гул реки, несущей свои воды в глубине ущелья.
Мелик Бархудар еле держался на ногах. Дышал тяжело, прерывисто. Ему казалось, что вот сейчас он свалится и уже больше никогда не сможет подняться. Вдруг он ощутил на себе взгляд Бека, и сердце совсем ослабело.
— Ну? — сказал Бек, заметно подавшись вперед.
— Прости меня, тэр Давид-Бек. Голову свою и жизнь детей моих я положил на службу Армянскому Верховному Собранию. Вспомни мои заслуги перед тобой и перед нашим делом…
— Требую ответа от лица невинных, чью кровь ты пролил! — крикнул Давид-Бек.
— Винюсь и каюсь, сударь мой.
— Удивляюсь, как это спарапет Мхитар позволил тебе после всего содеянного дышать святым воздухом?
Бек долго молчал. Все понимали, что в этот миг его обуревали противоречивые чувства. Наконец он поднялся, встал во весь свой богатырский рост перед Бархудром, который был намного ниже его и заговорил:
— Или ты не знал, что Туринджу меликство дано по моему велению? А может, не знал, что я не прощаю тех, кто забивает клин в наше единство?
— Горе мне, голова моя!.. — застонал Бархудар.
— Тебя возмущает, что я наделяю безземельных рамиков? А кому же еще давать землю? На ком должна держаться страна? Голодные и босые ее удерживать не станут. Выходит, народ должен ходить с сумой, чтобы жирел ты? Ты, кто противится воле Армянского Собрания?
Пятясь все дальше, Бархудар ударился затылком о каменную стену и медленно сполз на землю.
Бек повернулся, грузно опустился на стул и опустил голову. Все оцепенели. Паки казалось, что теперь уж отца обязательно потащат на плаху. Он одеревенел от ужаса. Зато Мигран, который был лучше осведомлен о характере Давид-Бека, страха уже не ведал. Он знал, что опасность миновала. Уж если Бек решит кого обезглавить, он не теряет времени на слова.
