был этот Аферист, а так, не известно кто.
Как всегда, Аферисту освободили место. Здесь Игорек играть не отказался, в прошлый раз он в сухую продул три партии сразу, и теперь ему необходимо было отыграться.
— Ну, что, Игорек, врежем рок в этой дыре, — потирая ладони, закурив беломорину, Денис с прищуром поглядывал на Игорька, расставляя фигуры.
— Я сегодня порву тебя, — улыбался и Игорек, и тоже все с прищуром поглядывая на Дениса.
— Бог в помощь, господа атеисты, — отвечал Денис, и, не сдержавшись, пропел: — Сегодня я играю белыми, и хоть в моих поступках не было логики, я не умею жить по-другому, — эту песню пацаны слышали, это песня была известная.
— Что это ты, на «Виагру» запал? — усмехнулся кто-то.
— Н-надо, — отчеканил Аферист, уже сосредоточенно разыгрывая дебют.
— Пацаны, телек смотрели сегодня? — вспомнив, воскликнул какой-то парень, — слышали, чего там парень в Москве учудил. Евреев порезал.
Вадим, который все это время сидел с краю на диване, и, вместе с Серегой и еще несколькими пацанами живо обсуждал компьютерную игру, которую вместе с Серегой они проходили, и там, на одном месте застряли, и, короче, никак дальше, хоть тресни, чуть мышь об стол не расколотили; услышав, обернулся, словно услышал что-то такое, из ряда вон.
— Да, вообще, — согласился другой парень, — такие дела. И, главное, зачем, почему? Молчит.
— А как все эти скины засуетились, — влез в разговор еще один (удивительно, но тема оказалась на редкость занимательной, теперь все подключились к разговору, все слушали и поддакивали охотно), — Я тоже видел, — говорил парень, — и скины, типа: он с нами, он наш.
— Да ни фига он не их, — возразили, — сразу видно — и скины все эти, все эти националисты — туфта. Короче, гонят, на себя одеяло тянут.
— Но парень этот реально поступил. Со свинорезом, и всех их!
— Меня другое поразило, — воскликнул невысокий парнишка с нахлобученной на затылок шапочкой, в теплушке было даже жарко, но он все равно сидел в этой рэперской шапочке, неизвестно как державшейся у него на затылке, — я программу «Максимум» смотрел, и там, эта журналистка, типа, интервью берет у бабушки этого пацана, и бабушка говорит, что, типа, внук мой, вообще, несмелый парень.
— Ничего себе, несмелый!
— Да погоди ты, я о другом. Она говорит, он, вообще, такой несмелый, что и спал лет до пятнадцати с ней в кровати. И эта журналюшка, такая вся, спросила: В каком это смысле — спал с вами? — Я чуть табуреткой в телевизор не запустил.
