Игорек был бомж, и эта теплушка была его домом, а все, приходившие сюда — его братья. Так повелось — все друг друга называли брат, а если были еще и в хороших отношениях, то — братишка. По имени редко звали, если только человек спиной сидел, а если видел — кто, то обращались: брат. «Брат, налей чайку». «От души, брат». «Брат, дай прикурить». «От души, брат». Спасибо не говорили — говорили: «От души». И вообще, старались вести разговор правильным языком. Впрочем, ребята все были обычные, и правильно говорить не у всех получалось, и, хоть и старались, говорили как привычно, как все. Но «брат» и «от души» — было обязательным.
Все это стало привычным с приходом сюда Игорька. Он был старше всех, сильнее всех, и полгода, как жил в этой теплушке, полгода, как вышел на свободу. У него была мать, был младший брат, и жили они всего в квартале от дома, где поселился Игорек, но… жили в таком же общежитии в одной комнате, и… словом, Игорек не знался с ними, ни к чему ему это было. Здесь ему было уютнее, здесь его кормили, приносили чай, уважали его; Игорек здесь был в авторитете, и этого было достаточно. Ему и делать ничего не надо было, все, что он делал, это разруливал проблемы пацанов, все остальное время… словом, жил, как хотел.
Сейчас Игорек опять выигрывал.
— Ну, ты, ходи, что ли, — торопили пацаны.
— Да погодите, — огрызался проигрывающий.
— Ну, ты, в натуре, — возмущались пацаны, — уже проиграл, хорош время парить.
— Сдаюсь, — пацан сдался. Тут же на его место сел следующий.
— Надоело, — отказался от игры Игорек, — уже пятая партия. Друг с другом, вот, тренируйтесь, — сказал он, закурив. — Чего скучать, может, пойдем сегодня в салон, в компьютер поиграем — на ночь?
— Дело, — согласились пацаны. Они во всем соглашались с Игорьком. Игорьку было двадцать пять, и семь из них он провел за решеткой. Но ни одной наколки не было на его теле, к слову, довольно крепком и мускулистом, впрочем, роста Игорек был невысокого и вида простодушного, и какого-то даже неумного, бывают такие лица: простые, открытые и… неумные, по-другому и не скажешь. Впрочем, особыми мыслями Игорек и не блистал, этого ему было и не надо. Он жил в этом своем маленьком мире, жил в ощущении абсолютного лидерства и этим вполне довольствовался, большего и не хотел, все его амбиции ограничивались стенами этой теплушки и границами этого двора. Игорька по-настоящему можно было назвать удовлетворенным жизнью человеком, короче, счастливым он был человеком, все у него было. И первое — власть: пацаны боялись его, тем более что поговаривали, что хоть и сидел он за грабеж и хулиганку, но…
