.
Льва Ребета обнаружили на лестнице, в нескольких шагах от редакции его газеты, в одиннадцатом часу утра. Он все же смог подняться на второй этаж. Уборщица услышала крики (гость из Москвы соврал, что жертва мгновенно падает без сознания), нашла умирающего и подняла тревогу. Вызвали врача и полицию. Патрульным позвонили в начале двенадцатого и сказали, что какой-то мужчина упал на лестнице. Через минуту уточнили – скончался. Доктор Вальдемар Фишер, прибыв на место происшествия, установил приблизительное время смерти: 10:50. Причиной смерти он посчитал остановку сердца. Телефона в доме Ребетов не было. Как же известить жену и детей? Кто-то из сотрудников газеты вспомнил, что телефон есть у их соседа, тоже украинца. Позвонив соседу, застали его дома. Ему-то и пришлось сообщить Дарье Ребет страшную новость, потом он же отвез вдову на Карлсплатц.
Дарья была потрясена: покойный муж никогда не жаловался на сердце. Однако вскрытие, которое провел два дня спустя Вольфганг Шпанн из Института судебной медицины Мюнхенского университета, подтвердило диагноз доктора Фишера. Одна из артерий в момент смерти заметно сжалась – университетский патологоанатом не увидел в этом никаких признаков стороннего вмешательства. Родным и товарищам Ребета пришлось поверить такому заключению. Но в глубине души они опасались, что это несчастье – лишь первый этап операции КГБ по устранению их всех51.
Вечером 12 октября, пока полицейские, врачи и вдова силились понять, что постигло Льва Ребета, портье отеля «Континенталь» во Франкфурте зарегистрировал нового клиента – Зигфрида Дрэгера. На следующий день «Дрэгер» сел на самолет, приземлился в Темпельхофе и пересек границу. Оказавшись в ГДР, он сначала поехал домой – на Мариенштрассе в центре Берлина. Там он снимал меблированную комнату у пожилой фрау Штранек. Для нее Сташинский был Йозефом Леманном, этническим немцем из Восточной Европы – это легко было определить по акценту. «Леманн» вносил арендную плату вовремя и не причинял никаких неудобств. Такой тихий и вежливый постоялец идеально подходил любой хозяйке. Фрау Штранек он говорил, что служит переводчиком в Министерстве внешней торговли ГДР и время от времени его посылают в командировки. Так что в воскресенье вечером «Леманн» просто вернулся из очередной поездки, а на следующее утро, как обычно, пошел на службу.
На самом деле с утра агент позвонил в Карлсхорст и сообщил куратору, что он уже в Восточном Берлине. Деймон спросил, все ли в порядке, успешно ли прошла поездка. «Да», – ответил Сташинский. Майор назначил встречу в городе. Помимо устного рапорта подопечный подал Деймону два письменных. В первом излагалась хронология поездки, были перечислены посещенные Сташинским города, гостиницы, где он останавливался, авиарейсы, которыми он летал. Второй документ он написал совсем иначе: «В субботу в хорошо знакомом мне городе я встретил известное лицо. Я поздравил его и уверен, что поздравление было удовлетворительным».
