— Я предпочитаю действовать напрямую, — заявил Чакуров.
— Мне очень жаль, но это невозможно, — сказал адвокат. — Слишком много желающих нажиться на горе родителей.
— Я следователь областной прокуратуры. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Извините, нет. В данный момент, насколько я понимаю, вы выступаете как частное лицо.
Чакуров закусил губу. Проклятый адвокатишка был прав. Не звонить же родителям парней напрямую, требуя у них денег. Официально Чакуров должен был искать убийцу совершенно бесплатно, точнее, за зарплату.
— Тут сложный случай, — сказал Чакуров.
— Вот как? — вежливо удивился адвокат.
— Да. На меня вышла женщина, утверждающая, что она собственными глазами видела убийцу.
— Вот как? — реплика была прежней, но интонация изменилась.
— Разумеется, ее показания занесены в протокол, — продолжал Чакуров, стараясь говорить веско и убедительно. — Однако есть одна щекотливая деталь…
— Я специалист по щекотливым деталям, — заверил его адвокат. — Продолжайте, пожалуйста.
— Свидетельница дала словесный портрет, который может продвинуть следствие, а может, и нет. В зависимости от того, как повернет фортуна.
— Но мы не из тех людей, которые полагаются на столь капризную особу, как фортуна… — сделав паузу, адвокат добавил: — Верно, Леонид Борисович?
— Э-э…
«Откуда ему известны мое имя и отчество? — подумал Чакуров. — Я ведь назвал только свою фамилию».
Это небольшое открытие неприятно удивило его. Выходило, что адвокат и лица, которых он представлял, знали о передаче дела Чакурову и следили за его продвижением. Пустяк, но неприятный пустяк. Следователь Чакуров привык знать о людях больше, чем они знают о нем.
— Итак? — напомнил о своем существовании адвокат.
— Ах, да. Тут вот какое дело. Свидетельница…
— Как ее фамилия, кстати?
— Не имею права разглашать, — быстро произнес Чакуров. — Тайна следствия.
«О Кошкиной пока, кроме меня и Распопова, никто не знает, — решил он. — Она не заинтересована в огласке. Ей главное деньги получить. Что касается прокурора, то он птица высокого полета. Вряд ли адвокат получает информацию от него напрямую».
— Тайна так тайна, — легко согласился адвокат. — Что за щекотливая деталь, которую вы упомянули, Леонид Борисович?
— Свидетельница утверждает, что владеет неким предметом, позволяющим идентифицировать личность преступницы.
— Ого! И что это за предмет?
— Служебная тайна, — сказал Чакуров и многозначительно добавил: — Пока.
— Кажется, я понимаю, — задумчиво произнес адвокат. — Вы хотите денег за свою улику.
