— Когда я воротилась, он уже домой приполз, — ответила Кошкина, насупившись. — Грязи нанес, что свинья. Вот говорят, алкоголизм людей убивает. А я лично так не думаю. Мужики, гады, от водки только живучее становятся.
— Давайте не будем растекаться мыслями по древу, Любовь Викторовна.
— По чему?
— Не будем уходить от темы, — поправился Чакуров. — Вы сумеете указать точное место, где заметили девушку?
— Без проблем, — пожала плечами Кошкина. — Она от Тамонниковых через мост перешла и к трассе юркнула. Шасть, быстрая такая. А ведь крюк с километр получается. И все по грязи да по лужам. Ну, думаю, лярва ты, прости господи. Отстрочила и восвояси. Только почему пешком? Неужто на иномарку еще не заработала?
— На каком расстоянии от вас она прошла?
— Да, почитай, рядом. Два метра. Три от силы.
— Как вам удалось остаться незамеченной, Любовь Викторовна?
— Сколько раз повторять? — засмущалась Кошкина. — По нужде я присела в кустах. А краля эта по сторонам не глядела, ноги в руки и ходу, и ходу.
— Любовь Викторовна, а ответьте-ка на такой вопрос… Почему вы сразу не сообщили о своих подозрениях?
Голос Чакурова опять сделался скучающим, а взгляд — цепким, схватывающим все мелочи.
— Объявление только теперь дали. Смотрим телевизор, а там такое… Меня как ошпарило.
— Значит, если бы не денежное вознаграждение…
— А я что, даром нанималась вам помогать? — перешла в наступление Кошкина. — Может, та девица отомстить захочет. Плеснет кислотой в глаза, вот вам и опознание. Или того лучше, ножом пырнет.
Это была беспроигрышная позиция. Под статью об укрывательстве преступников не попадают те, кто молчит из страха перед возмездием.
— Опишите мне эту особу, — попросил Чакуров, прикрывая глаза.
— Описывала уже, — буркнула Кошкина.
— Еще раз, пожалуйста. Может, всплывут мелочи, которых вы не упомянули.
— Ну… Молодая. На голове шапка вязаная. Колпак полосатый, как у буратины.
— Буратино, — машинально поправил Чакуров.
— Я и говорю: буратина. Из-под колпака волосы длинные висят. Вот досюда. — Кошкина отмерила ладонью сантиметров десять ниже плеча. Прямые, темные…
Чакуров, до того жмурившийся, открыл глаза.
— Во сколько первый автобус идет?
— Что? — опешила свидетельница.
— Автобусы когда ходить начинают?
— Со станции выходят в пять с минутами. У нас — в половине шестого.
«Нужно будет наведаться на автовокзалы, — сказал себе Чакуров. — Девица могла уехать в обе стороны. Могла попытаться запутать следы. Полосатая шапка, длинные волосы, светлая куртка, сумка через плечо. Если камеры наблюдения ее зафиксировали, то птичка попалась. Рано или поздно удастся выяснить, куда она с вокзала направилась».
