Любовь зла. Литературные пародии и избранные стихи | страница 23



Прибежище для сочетаний странных.
Чей умысел развёл все эти Я
Лучами разными в коварной призме?
Душа стремится к тайнам бытия,
Но как всегда, всё тонет в плюрализме.
И если время пред вратами рая
Сгребёт все Я в один большой венец…
Скажите так… «Душа его родная,
Единство обретает наконец».

Отдых поэта

К закату знать, что солнце старше

Тех звёзд и тех телег с овсом,

Той Маргариты и корчмарши.


Борис Пастернак

Немного выпить. Скука, сгинь!
Лазурь словами полосуя,
Кричать и плакать как Мизгирь,
Схватить за гру́дки чистоплюя!
Где травы полегли в росе,
Вдруг, онеметь от крика в ухо.
«Так это эхо?» — и, присев,
Понять, что в горле стало сухо.
Ещё добавить, чтоб смелей
Топтать тоску, пугать блондинок.
Прохожему за сто рублей
Продать поношенный ботинок.
Ронять язык. На чей-то «Гав!»
Топить стволы в слезах валькирий,
И умилиться, увидав
Сосновых шишек харакири.
Берёзу подпереть плечом,
Под вечер знать, что небо старше
Арбуза, чая с калачом,
Десертных вин и злой корчмарши.
Идти пешком, не знать носков,
И подшофе у дикой ели
Запеть о том, как рыбаков,
Погибших в море, рыбы ели.
С дороги сбиться, а потом —
С репьём на всём по магазинам.
И до утра платить вином,
За зло глазуньи с маргарином.
Так, музы преданный вассал,
Я отдыхал и вдохновлялся.
А как в стихах всё описал,
То — сколько помнится — стеснялся.

Прозрение

Всё примечаю, да не слышу…

Откуда эта тишина?

Ведь катится орех по крыше,

Бурчит старушка у окна.


Алена Воскобойник

Всё затихло, вдруг, кругом.
Ничего не слышу.
Брань прохожих за окном,
Воробьёв на крыше.
Люстра делает круги,
Напугав бабулю,
Но соседи каблуки
Словно в мех обули.
Почему не слышен гром,
Стихла канарейка?
— В аппарате слуховом
Сдохла батарейка!

Зависть пародиста

Рассветёт, бывало,

будто невзначай кто плеснул наотмашь неостывший чай,

………………………………………………………………………

На яру граффити — старый ствол кривой…

Эх! Была бы ложка — я б хлебал рассвет!

медленно,

сторожко,

до скончанья лет…

………………………………………………………

соловьём из рощи заново крещён


Константин Ял

Если шло стихами
ночью напролёт, утро крепким чаем в небе всё зальёт,
и запахнет мхами
у стволов артрит,
где поэт медведем-шатуном стоит…
В тишину укрылся
сонной головой.
Не поэт — граффити на стене кривой…
Медленно соломкой посмоктал рассвет.
Так бы
и смоктал бы
до скончанья лет…
Но другую пищу
день ему несёт:
у тропы мясистой
яра бутерброд.
Ждут его сегодня,
над громадой рощ
облаков окрошка,
и заката борщ.
Эх! Была бы миска — я б себе налил
этих аппетитных
радужных чернил.
Чу!.. спугнули прозой
крики «Ох!» и «Ай!»,