Первым затянувшегося молчания не выдержал Ронг:
— Глеб, может серва выпустишь? Пусть бы разведал путь? Не век же нам тут сидеть?
— А герметизация не нарушится? — забеспокоился инсект.
Пришлось быстро пробежать взглядом страницы электронного технического руководства.
— Нет. Салон останется герметичен. Сейчас выпущу серва, Ронг прав, надо искать какое-то безопасное место…
Собственные слова саднили душу тревогой и болью. Вполне может случиться, что больше нет ни родной деревни, ни ее жителей…
Он коснулся сенсора.
«Внимание, багажный отсек разгерметизирован».
Серв выбрался наружу и сразу исчез во мгле. Канал телеметрии данных показал несколько плит логрианской дороги — три из них образовывали подобие площадки, еще две медленно вращались под постоянным напором ветра.
Серв закрепился на краю одной из плит, ведя сканирование. На экранах «Гесселя» постепенно начали проступать очертания рельефа. Как оказалось, фрагмент дороги левитировал метрах в десяти над истерзанной землей.
Все как в Пустоши, — подумал Глеб, заметив несколько огнедышащих разломов. Куда ни глянь повсюду громоздятся обломки скал и фрагменты обрушившихся строений.
В этот миг началось четвертое по счету Смещение. По истерзанной равнине прокатилась очередная судорога гравитационного удара, снова взметнулась пыль, прорезая мрак, вверх ударил вязкий выброс раскаленной лавы.
— Все, нам конец… — сдавленно просипел норл.
— Не факт, — Хашт сохранял невозмутимость. — Планета не разрушилась. Уже хорошо.
— Что предлагаешь делать?! — нервно спросил Глеб.
— Ждать. Логрианские системы повсюду.
— Что-то я их не вижу! — норл, судя по всему, никак не мог преодолеть захлестнувший его инстинктивный ужас.
Еще один лавовый гейзер ударил поблизости. Равнина Порталов постепенно покрывалась сеткой огнедышащих разломов, и вскоре датчики технического серва расписались в бессилии, — подсвеченные багрянцем пепельные облака укутали истерзанную землю.
* * *
Резко клацнули манипуляторы. Сегмент логрианской дороги покачнулся.
— Что ты делаешь?! — заверещал Хашт, когда «Гессель» вдруг медленно тронулся с места.
— Не собираюсь смиренно ждать смерти, — сквозь зубы процедил Глеб. Однажды, в детстве, он уже вкусил беспомощной неопределенности, две недели изнывая от страха в бункере.
— Не глупи! Всех погубишь! — не унимался инсект.
— Заткнись! — грубо оборвал его Глеб.
— Эй, а мы в пропасть не свалимся? — норл живо пришел в себя. Говорят «клин клином вышибают». Почувствовав, как опасно накренилась под весом машины логрианская плита, он выпрямился, пытаясь через прозрачный бронепластик блистера разглядеть происходящее вокруг.
