Вот из чего мы можем создавать костяк армии. Придется ломать сопротивление военных чиновников, они будут жаловаться в Москву и будут пакостить нам основательно. Придется, может быть, вступить в конфликт с Высшим военным советом. Но и там мы сломим, — нам поможет Владимир Ильич.
Формирование новой Красной армии, — это будет Десятая армия, — не так ли? — вы возьмете на себя, Климент Ефремович.
У Ворошилова вспыхнули скулы. Снял руки со стола, строго подобрался. Пархоменко пробасил в усы:
— Правильное решение.
Двадцать пятого июня на фронте — в окопах, по эшелонам, во всех обозах, на большом армейском митинге, в поле перед станцией Кривая Музга — был прочитан приказ: «Все оставшиеся части бывших Третьей и Пятой армий, части бывшей армии царицынского фронта и части, сформированные из населения Морозовского и Донецкого округов, объединить в одну группу, командующим которой назначается бывший командующий Пятой армией товарищ Климент Ефремович Ворошилов. Всем названным выше воинским частям впредь именоваться „группой товарища Ворошилова“». Приказ был подписан народным комиссаром Сталиным.
10
То, что говорил Сталин в вагоне Ворошилову, оправдалось. В конце июня армия Деникина, наступавшая из Кубани на Северный Кавказ, нанесла ряд сильных ударов по магистрали Царицын — Тихорецкая и отрезала пятидесяти тысячную Красную Северокавказскую армию от царицынского фронта.
Сталин писал Владимиру Ильичу:
«…Если бы наши военные „специалисты“ (сапожники!) не спали и не бездельничали, линия не была бы прервана; и если линия будет восстановлена, то не благодаря военным, а вопреки им…
…Дело осложняется тем, что штаб Северокавказского округа оказался совершенно неприспособленным к условиям борьбы с контрреволюцией. Дело не только в том, что наши „специалисты“ психологически неспособны к решительной воине с контрреволюцией, но также в том, что они как „штабные“ работники, умеющие лишь „чертить чертежи“ и давать планы переформировки, абсолютно равнодушны к оперативным действиям… и вообще чувствуют себя как посторонние люди…
…Смотреть на это равнодушно, когда фронт Калнина оторван от пункта снабжения, а север — от хлебного района, считаю себя не вправе.
Я буду исправлять эти и многие другие недочеты на местах, я принимаю ряд мер и буду принимать, вплоть до смещения губящих дело чинов и командиров, несмотря на формальные затруднения, которые при необходимости буду ломать. При этом понятно, что беру на себя всю ответственность перед всеми высшими учреждениями…
