Все они были нужны друг другу. Они ему, чтобы исполнить грязную работу. Он (а конкретно, его соучастие в приготовлениях к покушению) им для чувства безопасности. Если бы они действовали от себя лично, наследник мог бы их потом, уже как царь, перевешать всех их за убийство и таким образом отвести от себя всяческие подозрения в отцеубийстве. Связанный с ними, он не станет пытаться делать этого, поскольку в таком случае они начали бы его «сыпать». Исключительно в силу взаимопонимания, все ясно.
И сделать это было легко, ведь царь Павел, по сути, был одинок. Рядом с ним имелось лишь два доверенных лица: бывший цирюльник Кутайсов, поднятый до ранга сановника за организацию императору гарема, и иезуит Грубер. Эти двое никак не могли царя защитит. Правда, имелся неизменно верный Павлу садист Аракчеев, но Павел как раз разгневался на него и выгнал из столицы.
Дату покушения назначили на двадцать третье марта. Сырые стены Михайловского замка — мрачной, холодной твердыни царя Павла — имели уши, и уже несколько дней они знали о готовящемся убийстве. Не знал один лишь император. До последнего момента придворная жизнь катилась в установленном порядке. Каждый день проводились смотры парады на Марсовом Поле или же на площади перед Зимним Дворцом, а в Михайловском скучные, закованные в корсет “assamble” ("ассамблеи"), на которые все приглашенные должны были являться в обязательном порядке под угрозой страшных наказаний; помимо того торжественно принимали зарубежных послов и незамедлительно исполняли любую царскую волю.
22 марта, в канун нападения, в Михайловском замке состоялся большой бал. Один из очевидцев вспоминает, что стоящие на посту в царских комнатах офицеры Семеновского полка — полка заговорщиков, дрожали от страха, когда Павел проходил рядом с ними.
Неужели царь ни о чем не догадывался? Возможно, в результате какой-то утечки, он о чем-то и начал догадываться, но Пален, с которым он поделился своими опасениями, коварно его успокоил. В отношении этого успокоения существуют две версии. Первая гласит, будто бы Пален хладнокровно ответил:
— Об этом заговоре мне известно, Ваше Величество, поскольку я сам вхожу в него.
И он убедил царя в том, что необходимо еще подождать с арестами, чтобы разработать всю сеть заговорщиков — именно для этого он сам к ним и присоединился.
Согласно второй, похоже, более вероятной версии, Пален закончил дело шуткой:
— Заговор? Ваше Величество, такое просто невозможно! Если бы заговор существовал, я бы первый принял в нем участие.
