Она кинулась на траву. Как давно не лежала она вот так на траве, открыв лицо солнцу! Илья сел чуть поодаль.
Когда-то в детстве она жила в деревне. Потом семья переехала в город, а деревня осталась в душе зеленым, солнечным уголком. Иногда она звала Катю к себе, но все реже. Годы учебы, смерть матери, новая женитьба отца, самостоятельная, трудная жизнь — некогда было хоть раз вернуться к этим деревьям, к этой траве. Все здешнее казалось ей знакомым, почти родным.
Она со смехом рассказала Илье о том, как Петя назначал ей свидание, о счастливом Вахлакове, о механике, который «занемог». Илья смеялся вместе с ней. Потом она спросила, не знает ли он наизусть каких-нибудь стихов. Он подумал, припоминая. Кивнул:
— Знаю.
— Прочтите, — попросила она.
Над черной пашнею туман
Молочной густоты.
Он, как застывший ураган,
Упавший с высоты.
В нем вихри замерли
И сковано движенье,
Но вижу заново
Рожденные виденья.
Орда кочевников
Несется с саблями,
Заря вечерняя
Над павшим плачется…
О, сколько видело
Ты, поле черное!
Хранили витязи
Тебя дозорные.
Почему-то смущенно умолк.
— Ну, дальше, дальше, — нетерпеливо напомнила Катя.
Он дочитал:
С винтовкой падали
Под красным знаменем,
Чтоб всякой падали
Сгореть здесь пламенем.
Чтоб утром ранним
Туман рассеять
И в поле раненое
Зерно посеять…
Катя приподнялась на локте, испытующе посмотрела ему в лицо:
— Чьи это?
Илья не решался ответить.
— Ваши?
Он кивнул.
— Хорошие стихи, — сказала Катя.
— Самодельные.
Она села, охватила руками колени, заговорила серьезно:
— Не самодельные, а самобытные.
Он прочел ей еще одно стихотворение, которое называлось «Когда надо мною тучи».
— А вы поэт!
— Куда там!
Кате было немного обидно: она кончила литфак университета, но сколько ни пыталась сочинять стихи, ей не удавалось и пары сносных строк. Катя погрустнела, замолчала, в уголках ее губ появились горькие, печальные складки. О чем-то задумалась.
— Что с вами? — спросил Илья с тревогой.
Она подавила вздох, тряхнула волосами:
— Ничего. Просто пора домой.
Поднялась на ноги.
— В какую сторону идти?
Осмотрелась беспомощно, весело.
— Теперь я вся в вашей власти.
На этом кончилась их прогулка, — нечаянная, счастливая, — первая и, может быть, последняя.
Через полчаса они были уже дома.
Илья остался в кухне. Она скрылась в горницу. Он сел спиной к двери и слышал, как она шуршит одеждой, как заскрипел старый венский стул. Снова вышла, вчерашняя, но теперь не чужая, не загадочная, а удивительно близкая. Засмеялась:
— Как я замечательно устала!
