— Дай руку, — сказал Петя, — здесь голову поломаешь.
Катя протянула ему руку и улыбнулась. Она догадалась, что ему приятно держать ее руку в своей. Он осторожно помог Кате спуститься по тропинке, бегущей круто вниз. Луна раскинулась по всему плесу желтыми искрами, огоньками. Сквозь хвою сосен просачивались редкие звезды. Под соснами над кручей сидели двое. Парень и девушка. Ее голова у него на плече.
Петя осветил их фонариком. Девушка вскрикнула, закрыла лицо руками. Парень поднялся угрожающе.
— Ну, чего тебе?
— Хватит девчонке голову крутить, — сказал Петя.
— Товарищ Вахлаков, — вмешалась Катя. — У нас срочное дело. Авария… Вот записка Баталина.
Вахлаков смотрел хмуро.
— Валя, пойдем, — позвал он.
— Да ну тебя, — обиженно отозвалась девушка.
Она все еще прятала пылающее лицо.
Возвращались в село гуськом. Впереди шел Петя, за ним Катя. Сзади Вахлаков со своей подружкой.
— Вы извините нас, — обратилась Катя к Вахлакову.
Тот засмеялся.
— Недолго осталось звезды караулить. Вот уборочную закончим и свадьбу сыграем.
— Скажешь тоже! — отозвалась Валя. — Вы его слушайте больше! Он наговорит…
Все вчетвером сходили на склад. Катя получила новый нож и запасные пальцы. Петя помог уложить в кузов машины. Пока шофер что-то копался в моторе, улучил минуту и шепнул Кате:
— Ты скажи начистоту. Если свободная, я приеду к тебе. Завтра. Идет? Вечером, после работы? Ну, что молчишь? Занятая?
Катя видела близко просящие и надеющиеся его глаза.
— Нет, не надо.
— Скажи хоть, как звать тебя.
— Зовуткой, — засмеялась Катя.
— Все равно найду.
Катя уселась рядом с шофером, тронулись. Петя кинул ей астру, она упала ей на колени. Крикнул что-то. Она разобрала только:
— …жди…
Она долго ехала с улыбкой на губах, будто еще разговаривая с парнем. Смешной какой, влюбчивый и, кажется, хороший.
Обратный путь показался короче. И вот знакомое поле. Знакомые очертания леса. Белой звездой горит электрическая лампочка, подвешенная на мотовиле. Илья… Он успел уже снять погнутый старый нож, отделить поломанные пальцы, склепать цепь.
Потом шофер спал в кабине, а Катя помогала Илье: завинчивала гайки, подавала ему то молоток, то гаечный ключ, то зубило, и эта несложная работа рядом с ним доставляла ей почему-то наслаждение.
Ремонт закончили они перед рассветом, и Илья сказал, что можно еще поработать часа два или три. Катя сделала с машиной один круг, но как-то внезапно почувствовала, что ужасно хочется спать. Она попросила Илью остановить комбайн и ушла по стерне к полевому стану. Наощупь забралась в глубь темного вагончика, сняла туфли, натянула на себя что-то мохнатое, тяжелое, как кусок дерна. Пахло свежей соломой, овчиной. В небе теплилась бледно-зеленая полоска — тонкое начало рассвета, из открытой двери в лицо тянуло острым, предутренним холодком.
