Иван – это Yvon (ничего русского). Иван Лаферьер, гаитянец. Тридцать восемь лет, то есть мой ровесник. Среди пациентов нашего отделения есть и те, кто годится мне в отцы, и те, кому в отцы гожусь я. Но увидеть в медкарте больного свой собственный год рождения – это как-то особенно бьет по психике. «А мы вполне могли бы быть одноклассниками, – говорила, помнится, Лорен, тоже моя ровесница. – Но мы бы с тобой вряд ли дружили, потому что я была двоечницей, а ты, надо думать, отличником. Может, мы сидели бы за одной партой, и я была бы в тебя тайно влюблена или, наоборот, ты – в меня, а я бы над тобой издевалась. Все возможно. А теперь я – онкобольная, а ты – мой врач. Разве не странно?» У Лорен, как и у Ивана, был рак прямой кишки; она умерла два года назад.
Иван Лаферье – вот кто наверняка был отличником. Университетское образование, безупречная французская речь. До болезни он работал в Миссии ООН по стабилизации в Гаити, занимался обеспечением гуманитарной помощи и защитой прав человека. О Гаити западный человек, следящий за новостями, знает только ужасное: диктатура отца и сына Дювалье, эскадроны смерти тонтон-макутов, дважды избранный и дважды изгнанный Аристид, гражданская война в 2004 году, землетрясение и эпидемия холеры в 2010-м, нищета, один из самых низких ВВП в мире… «Так и есть, – подтверждает Иван, – у нас все плохо. Хуже, чем в Африке. Мы ничего не производим, не экспортируем. Знаете, доктор, откуда наше государство получает деньги? Отсюда, из Флэтбуша. Да-да. Главный источник доходов – это валютные переводы от эмигрантов. Люди шлют деньги домой, чтобы поддержать родных, а правительство взимает пятидесятипроцентный налог. Как вы думаете, что они делают с этими деньгами? Правильно, дома строят. Роскошные дома, можно сказать, дворцы. С видом на халупы. В халупах, как вы понимаете, живут те, кому предназначались эти переводы. После всех налогов им остаются крохи. А ведь у нас за все надо платить. Образование, медицина – на Гаити все платно. Пока я работал в ООН, я мог прокормить семью, даже кое-что откладывал. По гаитянским меркам мы жили хорошо. Но после того как я заболел, все мои сбережения улетучились. У меня болел живот, я таскался по врачам в Порт-о-Пренсе, они заламывали дикие цены и прописывали таблетки, от которых мне становилось только хуже. И так – много месяцев подряд, и за все это время ни один из них не удосужился направить меня на колоноскопию. Мне пришлось ехать на Кубу, там с меня тоже содрали кучу денег, но хотя бы поставили диагноз. Я верю, на все воля Божья, Господь послал мне вас, доктор, чтобы вы меня вылечили. Потому что у меня жена и сын, которому недавно исполнилось семь лет. Кроме меня, о них некому позаботиться, а я потратил все наши деньги…»
