Потом дед с гордостью показывал свои прижившиеся яблони; вот-вот начнут плодоносить, говорил он. Ходили смотреть на трансконтинентальный — он проходил раз в сутки в Америку и раз назад, на Москву. Поезд выскакивал из тоннеля прямо перед Плотиной, чуть замедляя ход, мелькал мутным штрихом. В воздухе оседал сухой свист, и поезд летел дальше, к Огненной Земле.
В школе потом Владик сочинение написал про лето, проведенное в мечтах с дедом. Родители, однако, другие горизонты в сыновнем будущем видели, и мать шипела на отца: «Это все дед ваш».
Сочинение дед затребовал себе — тетрадка в линейку в дедовском ящике лежала в уголке.
Вот вырезка из «Правды»: дед, директор Плотины, докладывает про темпы потепления, про то, что все меньше и меньше надо энергии для перекачки, теплый круговорот все больше поддерживает себя сам.
Микроскопическая заметка в какой-то провинциальной газетке — «Плотина встала».
Деда к тому моменту уже не было.
А дальше… А дальше Влад сунулся студентом Геодезического института на Плотину в момент остановки насосов. А запускать, ремонтировать, выяснять причины уже было некому. Плюнули на обоих континентах — вроде и так неплохо.
Трансконтинентальный ездил еще лет десять, потом заглох и он.
Влад подался в Гагру. Мода пошла — горнолыжные курорты везде городить, а специалистов — раз-два. Тешил себя Влад, что это такая замена прежним стройкам, обосновывал, прикрывая колкое сомнение, что это всего лишь отрыжка былого всеобщего воодушевления.
— М-да… — поморщился Влад, вспоминая прошедший день: Синицыны, почти зимний снег в середине июля — все валилось до кучи к нерадостным воспоминаниям.
***
— Вот тебе и лето, — восхитился Анатолий, выглянув в окно поутру.
Так им понравилось наверху, что вечером не захотели спускаться к морю, быстренько забронировали себе люкс сразу на неделю и осели в горах. «Успеем еще накупаться», — самонадеянно решил Анатолий. А Лида соглашалась и льнула.
И сейчас они радостно изумлялись снегопаду, залепившему крыши и окна. Заглохли все звуки, узкие треугольники елей пушились белым.
Но к вечеру Синицыны заскучали. Как и напрогнозировал Дугин, весь день мело, а воздух загустел плоскими снежинками, подъемники работали в полгоры, и только на учебных и пологих трассах.
— А поехали на Рицу? — предложил Анатолий.
Лида повеселела:
— Поехали!
Схватили лыжи, накинули рюкзачки и выскочили в метель. Снег сек глаза и кожу на лице.
— А внизу, наверное, поливает… — прогудел через поднятый воротник Анатолий.
