- Э-э, - поморщилась и гневно обернулась старуха. - Что это вы тут мне с болезнями с такими?..
- Не любите?.. Вот видите... В этом мы с вами вполне, значит, сходимся: я сам их терпеть не могу!.. Но они, окаянные, тем не менее существуют!..
Тут большой черный мяч волейболистов, кем-то поданный с излишней энергией, залетел к зеленым скамейкам, и бежавший за ним Костюков крикнул Вознесенскому:
- А-а, доктор... Чуть я вашу булочку не слопал!
- Глупо, что оставили! Надо было слопать! - поспешно отозвался, как того требовал момент, Вознесенский.
На аллее, где играли в городки, молодой круглоплечий, в очках, инженер-механик мастерским ударом выбил сразу всю фигуру, да еще такую трудную, как "змейка". Доктор крикнул туда: "Браво!" - и слегка похлопал в ладоши.
А по речке в это время плыла лодка с целым квартетом балалаечников со скульптурными, голыми до пояса, молодыми телами. Очень бравурную мелодию кинули к зеленым скамейкам хорошо сыгравшиеся балалаечники, так что старуха сказала уж не шмелиным своим басом, а в более высоком регистре:
- Ишь как у них выходит!.. А, кажись, что же такое балалайка? Так себе - трень-брень.
Доктор же сделал рупором руки и закричал вдогонку проплывшей лодке:
- Бра-вис-симо-о!..
Старухе он сказал потом:
- Хорошо-хорошо... Отлично поют канашки... И вообще здесь неплохо... А если еще протянется бабье лето этак до-о...
- Так уж и бабье! - перебила снова басом старуха. - Теперь только женщины, а баб уже нет!.. Довольно!..
- Вот как! - удивился доктор. - Значит, попили нашей кровушки, и будет?.. Ну, нет так нет... Пусть будет женское лето, мне все равно... Так вот если протянется это женское лето, скажем, до половины сентября, будет совсем чудесно, а?..
Но старуха поднялась почему-то и пошла, придерживая свою шаль у подбородка. Она не сказала даже теперь: "Шли бы вы с дамами болтать!" - а просто, вздохнув и прикашлянув слегка, задвигала ногами от реки в сторону дома, и доктор, не зная, что об этом подумать, опять, как это уже было сегодня, глядел ей вслед и находил в ней что-то библейское. Когда же к нему подошел и сел рядом табаковод, доктор, глядя на его крупный, с сильным выгибом нос и выпуклые глаза, спросил прищурясь:
- А что, скажите, турка у вас в роду не было?
- Воз-можно!.. Все, знаете ли, возможно! - ответил беспечно Чапчакчи. А что?
- Да так как-то этак... вид у вас несколько притурковатый...
В семь часов две или три подавальщицы бегали с колокольчиком, давая знать, что нужно сходиться на ужин.
