На рыночной площади слышал разговоры: вроде бы собираются устроить танцы. Не для знати – для простых людей, подальше от господских взглядов. И место выбрали – коровник на летнем выпасе. Он стоит на отшибе, на лугу, но вокруг большой лес, там никто не помешает. В субботу, попарившись в сауне и надев все чистое, парни и девушки двинулись на танцы.
Я не хотел идти – и в то же время очень хотел. Там соберется вся молодежь прихода, а среди них я почему-то чувствовал себя стариком. А может, это страх – я не мог понять. На всякий случай выстирал рубаху, но мне все равно казалось, что она грязная. Мало того – пахнет гарью. В сауне даже горячая вода припахивает гарью.
– Юсси?
Я вздрогнул – прост. Зашел в сауну совершенно неслышно, как кошка. Будто подкрался. А я как раз окатил себя ледяной водой, уже нашел чистую тряпку, чтобы вытереться, – и почему-то застеснялся, повернулся к нему спиной. Сделал вид, что приглаживаю волосы.
– Говорят, нынче будут танцы.
– Я не слышал.
– А разве ты не собираешься пойти?
Я почувствовал, что краснею. Он видит меня насквозь. Помню, я впервые что-то соврал, и он тут же поймал меня на лжи.
– Для дьявола танцы – как мясо для мух, – пролепетал я, заикаясь.
Прост помолчал – дождался, пока я, стесняясь, вытру промежность.
Я торопливо натянул штаны.
– Девушку убили, – коротко сказал он и, помолчав, добавил: – Только ты и я знаем правду. И убийца где-то поблизости.
– Наверняка исчез из наших краев. Он теперь далеко.
– Боюсь, что нет. Это наверняка кто-то из тех, кого мы знаем. И если это так, он обязательно явится на танцы.
– Но, учитель… вы же можете отменить танцы. Вы же прост.
– Могу… может быть. Может быть, могу. Но я как раз подумал: а вдруг ты туда пойдешь?
– Я не собирался…
– Ну да, ну да… но если все же пойдешь – прекрасная возможность понаблюдать. Тем более мы кое-что про него знаем. Он выше меня ростом – синяки на шее у бедняжки от рук побольше моих. Наверняка силен. Был где-то в предгорьях – помнишь, мы нашли в сене горный вереск? И конечно, жаден до женщин.
Я уставился на проста. Он смотрел на меня почти ласково. Даже положил руку на плечо.
– Тогда я пойду, наверное, – пробормотал я.
– Только будь осторожен, Юсси. Очень тебя прошу – Бога ради, будь осторожен.
Он пошел к двери, но обернулся:
– Если кто-то будет спрашивать – я ничего про эти танцы не знаю и знать не хочу.
Вдоль обычно пустынной лесной тропы в Кентте тут и там слышались тихие голоса. Лес жужжал так, что даже комары попрятались в кусты, – со всей округи шли юноши и девушки. Дети арендаторов, прислуга, наемные работники. Конюхи и служанки спешили исчезнуть с хуторов и пугливо оглядывались: а вдруг хозяин или хозяйка найдут для них какую-нибудь работу и позовут обратно.
