Затем он пошёл на площадку, где женщины дробили камни. Камня, на котором он сидел, уже не было. Он быстро нашёл место, где сидела Цзюйцзы, узнав её шестигранный молоток. Он сел на её место и стал крутиться, всё время меняя положение тела, пока его взгляд не поравнялся с расщелиной в седьмой опоре моста, тогда он стал спокоен, уставившись на что-то, что было в этой расщелине…
В тот день в полдень Хэйхай пораньше прибежал к шлюзу и сел на корточки в первом с западной стороны пролёте. Он внимательно осмотрел кузнечный горн, щипцы, кувалду, гладильный молот, жестяное ведро, совок для угля и даже каждый кусочек угля и угольного шлака. Вот-вот должен был закончиться обед, и он, взяв в правую руку совок для угля, приоткрыл придавленный горн. Левой рукой он с силой потянул меха, оттуда сразу же полетели сажа и зола, засыпав ему глаза. Он старался тереть их изо всех сил, глаза покраснели. Меха были новыми, тугими, и одной рукой их было очень тяжело качать. Он ушиб указательный палец правой руки. Посмотрев на руку, он вспомнил о платке, в который был замотан пораненный палец. Платок уже не был белым, как прежде, но вышитые на нём китайские розы всё ещё были ярко-красного цвета. Тут ему в голову пришла мысль, и он вышел из пролёта, оглядываясь по сторонам. Перед седьмой по счёту опорой он развязал зубами платок, с усилием вскарабкался наверх и засунул платок в расщелину…
Огонь вскоре погас. У него на лбу выступили капельки пота. У пролёта раздался стук шагов, он от страха попятился назад и упёрся спиной в ледяную каменную стену. Хэйхай увидел, как в пролёт зашёл коротконогий парень. Входя, он пригнулся, как будто хотел показать, какого он высокого роста. Хэйхай скривил губы. Этот коротконогий, увидев погасшую печь и наполовину вытянутые меха, а затем и Хэйхая, стоявшего, прижавшись к стене, выругался: «Ах ты сукин сын! Ты чего здесь трёшься? Огонь погасил, меха растянул. Так и дал бы тебе, гадёныш!» Хэйхай услышал, как над головой что-то просвистело, его затылка коснулась угловатая ладонь, раздался звонкий шлепок, как будто где-то лягушка шлёпнулась о землю.
«Выметайся отсюда, вали дробить свои камешки, гадёныш!» — ругался коротконогий.
Только теперь Хэйхай понял, что это был молодой кузнец. Корявое лицо молодого кузнеца было сплошь покрыто прыщами, нос, весь в капельках пота, был широким и приплюснутым, как у телёнка. Хэйхай увидел, как молодой кузнец принялся растапливать печь. Он взял в углу пучок соломы золотистого цвета и засунул в топку, зажёг огонь, несколько раз потихоньку потянул меха. От соломы сначала пошёл лёгкий белый дымок, затем показались языки пламени. Молодой кузнец зачерпнул совком влажный уголь и тонким слоем рассыпал по горящей соломе, при этом всё время качая одной рукой меха. Затем он насыпал ещё слой угля. И ещё. Из печи пошёл жёлтый дым, в нос ударил резкий запах горящего угля. Молодой кузнец поворошил лопатой уголь в топке, и появилось несколько мощных тёмно-красных языков пламени. Уголь разгорелся.
