Следующие несколько месяцев были ужасными, особенно для Анны, которая очень хотела вернуться в Шотландию, ко всему, что она любит, однако не могла сделать этого из-за мелочности бюрократов. Со своей стороны я делал все что мог: встречался с депутатами английского и шотландского парламента, пытался поговорить с людьми из пограничного контроля, но ничего не помогало. В службу пограничного контроля пробиться невозможно, и даже члены парламента не могут повлиять на их решения. Одна из причин, по которой я голосовал за независимость Шотландии на референдуме, — то, как поступили с Анной. Сельской Шотландии нужны такие люди: умные, трудолюбивые, искренне любящие эту землю. Однако ее силой выслали отсюда из-за правил, которые были придуманы для Юго-Восточной Англии.
После того как несколько попыток вернуться в Шотландию не увенчались успехом, огромные деньги были выброшены на юриста, который пообещал сделать ей «ускоренную визу» за несколько месяцев, но так ничего и не сделал, и в довершение ко всему ей пришлось несколько недель ночевать в машине, для нас оставалось только одно решение, к которому мы оба не хотели прибегать, — виза невесты. Мы заполнили все необходимые бумаги, и Анна, счастливая, вернулась в Шотландию. У нас было шесть месяцев, чтобы или найти другое решение, или пожениться (не самое худшее в жизни, однако я до смерти этого боялся). Через несколько месяцев мне пришлось подавить все мои страхи, и мы поженились в типичном скучном загсе в Касл-Дугласе. Кэрол Энн была свидетельницей. Это событие — более, чем какие-либо другие — послужило причиной всех проблем, с которыми мы столкнулись дальше в своих отношениях.
Выручка на кассе: 210 фунтов стерлингов
13 покупателей
Онлайн-заказов: 5
Найдено книг: 5
Каким-то чудом сегодня утром я нашел все заказы. Все сделаны через Amazon. Общая сумма заказов составила 40 фунтов стерлингов.
Анна действительно рада снова вернуться в Галлоуэй. Она провела день, гуляя по городу и навещая знакомых. Мы решили, что будет лучше, если примерно половину времени она будет жить в комнате для гостей над магазином, а остальное время у друзей. Все мои друзья стали ее друзьями, и они любят ее больше, чем меня. К счастью, она не успела продать свою машину перед тем, как уехала, так что сейчас та стояла и ждала ее, вся ржавая и замшелая, такая же, какой Анна ее оставила. Как-то раз, три года назад, в воскресенье после обеда мы решили пойти погулять. Была зима. Я запирал магазин, когда Анна, оглядевшись по сторонам, вдруг впала в панику и заявила, что ее машину угнали. Я попробовал успокоить ее и найти другое объяснение: в Уигтауне машины не угоняют, а уж тем более старые развалюхи. Я предположил, что, может быть, Винсент, у которого есть запасной ключ, забрал ее к себе, чтобы что-нибудь проверить. Мы дошли до его станции техобслуживания, которая находится недалеко от нас, и объяснили ему, что случилось. Он сказал нам, что машину никто не угонял: он только что видел ее припаркованной возле универсама. Мы пошли туда — она и правда стояла там, скорее не припаркованная, а брошенная посреди дороги. Наконец мы разобрались, что случилось: несколько дней назад Анна ездила к Финну и на пути домой остановилась возле универсама, чтобы купить хлеба и молока. Она поставила машину во второй ряд, так как мест не было (обычное дело на широкой главной улице Уигтауна), а когда вышла из универсама, то забыла, что приехала туда на машине. Машина простояла брошенная посреди дороги целых четыре дня, и никто на это не пожаловался: люди просто ее объезжали, как будто ехали по кольцевой транспортной развязке.
