Земная жизнь Пресвятой Богородицы | страница 85
Се, Мати твоя (Ин. 19, 27), — продолжал Он, обращаясь к Иоанну и перенося взгляд Свой на Пречистую Матерь, взгляд, который был уже последним прощальным приветом к Ней Предвечного Сына. «Вот Матерь твоя, возлюбленный Мой ученик! — как бы говорит Он. — Воздавай Ей сыновнее, благоговейное, как Матери Моей, уважение, благоугождай Ей своими услугами и заботливостью об Ее житейских нуждах, исполняй свято во всем Ее волю, будь послушен Ее наставлениям, обращайся к Ней в скорбях своих и горестях, прибегай в искушениях, и ты обрящешь помощь, притекай к Ее молитвам в гонениях, и получишь утешение, защиту и безопасность во всех обстоятельствах жизни твоей! Будьте вы взаимно соединены святой любовью!»
Ученик во всей точности исполнил волю умирающего Учителя и Друга.
Кто может измерить глубину скорби Пресвятой Богородицы, предстоящей кресту, на котором пригвождено было тело возлюбленного Сына Ее? Погружаясь в эту глубину скорбных чувств, объявших чистейшую душу Богоматери на Голгофе, Святая Церковь изображает их в следующих трогательных песнях:
«Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на кресте висяща: и уязвляюся горце сердцем».
«Ныне Моего чаяния, радости и веселия, Сына Моего и Господа, лишена бых: увы Мне! Болезную сердцем».
«Увы Мне, Чадо! Болезни избегши в рождестве Твоем, ныне болезненно терзаюся».
«О страшном Твоем рождестве и странном, Сыне Мой, паче всех матерей возвеличена бых Аз: но увы Мне! Ныне Тя видящи на древе, распалаюся утробою».
«Се, свет Мой сладкий, надежда и живот Мой благий, Бог Мой, угасе на кресте».
«Оружие сердце Мое пройде, о Сыне, не терпящи висима на древе Тя зрети».
«Едину надежду и живот, Владыко, Сыне Мой и Боже, во очию свет раба Твоя имех: ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое».
«Не изглаголеши ли Рабе Твоей слова, Слове Божий? Не ущедриши ли, Владыко, Тебе рождшую?»
«Безгрешный Сыне! Како неправедно на кресте, якоже злодей, пригвожден еси?»
«Увы Мне, Сладчайший Сыне, уязвляюся душею, на кресте зрящи Тя пригвождена посреде двою злодею, судом злодейственным».
«Сладкое Мое Чадо! Где Твоя зайде доброта светоносная? Увы Мне! Где доброта Твоя зайде, Сладчайший, где благолепие, где благодать сияющая образа Твоего, Сыне Мой любезнейший?»
Когда потаенные ученики Иисуса Христа, Иосиф Аримафейский и Никодим, желая спасти от поругания по крайней мере останки своего Наставника, испросили у Пилата позволения взять их, то по снятии со Креста Пречистого тела Иисусова, «приимши Его с плачем Мати Неискусомужная», по словам церковных песней, «положи на колену, молящи Его со слезами и облобызающи, горце же рыдающи и восклицающи: Болезни и скорби, и воздыхания обретоша Мя, увы Мне, видящи Тя, Чадо Мое возлюбленное, нага и уединена и благоуханьми помазана мертвеца.