– А при чем здесь мы? – возмутилась Аделька.
– Да при том! Жалко ей, как ты виолончель на занятия тягаешь. Она тебя как в окно видит, так сразу и говорит, что родители твои – нелюди. Весь позвоночник тебе загубят сызмальства. Еще говорит, что уж сразу бы отдали на арфу и дело с концом. Возили бы тебя с ней в музыкалку на грузовике.
– А откуда она знает, что мне арфа нравится? – с грустью спросила Аделька.
– Ты спроси, чего моя бабуля не знает. Она у меня, знаешь, какая умная!
– Да хватит вам про эту музыку разговаривать, бежим на стройку играть, – предложил Женька. – Там огромную кучу песка завезли, будем крепости строить.
– Бежим, только, чур, я сильно в песке рыться не буду. Мне теперь пальцы беречь нужно. Вдруг мне на гастроли скоро ехать, а у меня грязь под ногтями, – предупредила Светка. – Мы, музыканты, принадлежим искусству, а не себе!
«Несомненно, в детях есть очарование, – рассуждала Циля, глядя на ребятню. – Почему я раньше не обращала на это внимания? Они смешные и так мило общаются друг с другом. А как обманывают! Будь у меня ребенок, я бы никогда не смогла его наказать. Что их враки по сравнению со взрослой жизнью! Сущий безобидный пустяк! А вот чему нужно у них поучиться, так это решению проблем».
* * *
Для запуска «оздоровительной программы» Циля решила немного снизить градус былых амбиций и «пойти в народ». Она буквально перешагнула через себя и первая заговорила с соседкой, когда та развешивала выстиранное белье на балконе.
– Вы не находите, простите, не знаю вашего имени…
– Раиса Матвеевна.
– Очень приятно. Меня зовут Цецилия Моисеевна. Будем знакомы. Красивый сегодня закат, не правда ли?
Раиса Матвеевна на мгновение застыла с наволочкой в руках и устремила взгляд на небо. Ничего особенного она там не заметила, но из вежливости решила согласиться. С соседкой она была знакома в пределах вежливого «здрасьте». Вся информация о «новой жиличке» ограничивалась только тем, что узнал о ней дворник, помогавший грузчикам затаскивать коробки на второй этаж.
Будучи от природы чутким, добрым человеком, Раиса Матвеевна бросила сырую наволочку обратно в таз и, улыбаясь, подошла поближе к балконным перилам.
Уже на первой минуте разговора Циля поняла: соседка не глупа, тактична и, что самое приятное, – умеет слушать. Единственным ее недостатком был громкий голос.
«Бывшая учительница», – с ходу определила она и пригласила новую знакомую на чашку чая.
Вдовы прекрасно поняли друг друга с первого дня знакомства. Уже через каких-то пару месяцев семья Раисы Матвеевны заполнила в душе певицы пустоту, образовавшуюся после смерти любимого мужа. Циля была безмерно рада простому человеческому общению и находила его весьма приятным. Сравнивая жизнь «до» и «после», она воочию убедилась в преимуществе добрых соседских отношений перед одиноким и мрачным существованием в четырех стенах, даже несмотря на то, что эти стены были весьма комфортны. Впервые в жизни на нее накатило абсолютно искреннее чувство благодарности за внимание.
