— Фиг ли его смотреть? Вон, в накладных все написано.
— В накладны-ых, — недовольно передразнил Егорыч. — Сами-то коробки открывал? А ежель там не чай? Вот так недогляди, а!
— А что же там, если не чай? — гоготнул Стас, даже делая звук в айподе потише и ожидая, что старик его сейчас повеселит.
— Ну-ка останови, — вдруг насупившись, велел тот.
— Ты что, Егорыч? Поздно уже…
— Останови-останови. Все равно мотору остыть нужно. Едешь-то, поди, с самого Троицка.
— Все равно темень. Не увидишь ни хрена! — крикнул парень деду, когда тот вылез из кабины.
Егорыч копался долго, минут десять. Вернулся довольный, даже подмигнул Стасу. Минут через пять езды не выдержал: вытащил из ветровки куртки два плотных пакета с чаем:
— Гляди, что я припас. Чайку-то заварим?
— Совсем ты, Егорыч, сдурел… — пробурчал Стас.
— Ну-ну!.. Ты на старших-то не больно… — рассердился дед и сунул пакеты обратно.
Смеркалось. Южные голые поля оставались позади — теперь фура летела через зеленеющие леса средней полосы. Вечнозеленые сосны высились по обе стороны шоссе, а между стволами мелькало, слепя глаза, медное предзакатное солнце. Под Екатеринбургом в лесах висела тяжелая тишина, нарушаемая только ревом летящих по трассе машин. Природа, которая все чувствует, безусловно, тоньше, затихла в ожидании, как будто предупреждала.
Но в кабине КамАЗа тишину не замечали: Егорыч спал, а Стас был поглощен композицией, звучавшей из наушников. Он вел фуру весь день и уже порядком устал, а серая лента дороги кончаться и не думала. Пора было останавливаться на ночлег. Парень ориентировался только по карте и где ближайшая станция понимал плохо. А Егорыч беззаботно дрых рядом. Трасса постепенно пустела. Где-то впереди часто мигали красные габаритные огни легковушки.
«Вот повезло кому-то, — подумал Стас, — кажется долбанулись…» И правда: почти поперек дороги стояли искореженные «жигули» и отчаянно мигали габаритами. Притормозить пришлось бы в любом случае: просто так их не объедешь. Выкручивая тяжелый руль, Стас пытался разглядеть салон легковушки, и в этот момент из машины выскочила девица лет двадцати. Испуганно глядя на Стаса, она кричала ему что-то. Он, не заглушая мотор, остановился, опустил стекло. Крикнул:
— Что случилось?
Девчонка смотрела растерянно, но не отвечала. Стояла она довольно далеко от КамАЗа и подходить не торопилась. Проехать мимо Стас уже не мог: слишком много испуга было в глазах девчонки. Да и в искореженной машине умирает, может, кто. Он открыл дверцу, спрыгнул на асфальт. Сбоку, за открытой водительской дверцей, что-то коротко свистнуло — Стас метнул взгляд вправо, но увидел только стекло дверцы, покрывающееся непрозрачной сеткой, а потом — темнота.
