Он представлял себе нечто вроде «алфавита человеческой мысли». Впервые он обратился к этой идее в юности, и она послужила основой для его докторской диссертации в Альтдорфском университете. Со временем он разработал детальный план превращения своей мечты в реальность. Группа ученых должна составить энциклопедию, содержащую фундаментальные, неоспоримые понятия из области знаний об окружающем нас мире, из физики, философии, геометрии – отовсюду. Он называл эти понятия «примитивами», и они должны были включать в себя, например, почву, красный цвет и Бога. Каждому из примитивов предполагалось присвоить численное значение, и таким образом их можно было бы комбинировать с целью создания новых понятий или выражения сложных из числа существующих. Все эти численные значения должны были заложить основу нового «исчисления мысли», которое он называл “calculus ratiocinator”.
Лейбниц иллюстрировал свое построение на следующем примере: что такое человек? Рациональное животное, разумеется. Эту идею можно записать следующим образом:
Рациональное × Животное = Человек
Но Лейбниц пошел дальше и предложил придать этому высказыванию еще более математическую форму. Понятию «животное», говорил он, может быть присвоено число два, понятию «рациональный» – число три. Таким образом, получаем:
2 × 3 = 6
Мысль облекается в форму математического выражения, и так мы приходим к новому, непогрешимому методу доказательства тех или иных истин. «Все ли люди обезьяны?» – спрашивал, например, Лейбниц. Что ж, присвоенное понятию «обезьяна» числовое значение было ему известно – десять.
И если десять не делится нацело на шесть, а шесть – на десять, то получаем: в состав понятия «человек» не входит понятие «обезьяна», и наоборот.
В этом была главная идея его исчисления: знание, причем все знание, может быть в конечном счете получено путем вычисления. Это должно было получаться само собой, без усилий, слепым рассуждением (“cogitacio caeca”). Чтобы порождать новые идеи, больше не были нужны люди. Это могла делать машина, комбинируя и разделяя примитивы. На самом деле Лейбниц даже построил прототип такой машины, великолепное и сложное устройство, сияющее полированной латунью и сталью рычажков и циферблатов. Он называл его «Устройством для пошагового рассуждения» и потратил на него целое состояние. Поворот рычажка в одну сторону заставлял машину умножать, в другую – делить. Лейбниц продумал ее пользовательский интерфейс столь тщательно, что сам Стив Джобс склонился бы перед ней. К сожалению, всякий раз, когда он пытался продемонстрировать свою машину перед зрителями, как, например, перед Королевским обществом в Лондоне в 1673 году, она не работала. Упрямый Лейбниц всякий раз прощал себе эти постыдные демонстрации. Важность «универсальной науки» заставляла его двигаться дальше. «Когда она будет завершена, даже если между учеными и останутся противоречия, то между двумя философами будет не больше причин для разногласий, чем между двумя вычислителями». Интеллектуальные и моральные споры можно будет разрешать, просто предложив сторонам подсчитать ответ. Война окажется не нужна, не говоря уже о теологических спорах, поскольку истина будет помещена на твердую почву математики.
