В ответ он услышал смех. Хохотали все присутствующие — Алиханов, Френкель, Иваненко, Бронштейн. Иваненко воскликнул:
— А сколько нас? Пять человек здесь, еще пять в других городах! Даже всех собери — крохотный семинарчик, а не конференция.
Курчатов, однако, настаивал на своем. Всего десять человек, правильно, но это те, кто уже трудится в ядре. А сколько приступивших к исследованиям? А сколько желающих приступить? И разве нельзя пригласить иностранцев, уже прославленных своими открытиями и теориями? Того же Жолио из Парижа, Чадвика и Дирака из Англии, Ферми и Разетти из Рима, Гайзенберга из Германии, Паули из Швейцарии; может быть, — и сам Эрнст Резерфорд и Нильс Бор согласятся приехать. Почему не попытаться?
— Человек пятьдесят приедут, — уверенно предсказал Курчатов. — И докладов пять — восемь заслушаем. А чего еще желать?
Иоффе поддержал Курчатова. У Иоффе была слабость к представительным собраниям, он устраивал уже не один съезд физиков. Ученым нужно встречаться, обмениваться мнениями, без встреч и дискуссий открытий не совершить: хорошо организованная конференция стимулирует дух творчества! Создание атмосферы увлечения физикой Иоффе считал своей обязанностью.
Одно смущало его. Время было трудноватое. В прошлом году в стране случился недород, нормы выдач по карточкам были скудные. А за кордоном нарастала тревога. В Германии к власти пришли нацисты, из этой страны, мирового центра физической науки, бегут ученые. Там совершаются дела, в возможность которых еще вчера никто не поверил бы, — на площадях жгут костры из книг, ораторы на митингах порочат великих ученых, на сценах театров ставятся пьесы, где герои орут, что, слыша слово «культура», они хватаются за пистолет. Из естественных наук наибольшей травле подвергается физика, особенно теория относительности. Время ли приглашать на дружескую конференцию ученых из охваченной нацистским безумием Германии?
Иоффе поехал со своими просьбами и сомнениями в Смольный. Киров, руководитель ленинградских большевиков, всегда охотно помогал науке. Он успокоил академика. Конференцию созывать можно осенью — зреет богатый урожай, продовольственное положение в этом году значительно улучшится: 80—100 гостевых пайков выделим. И что приглашаете иностранцев — хорошо. В Германии мракобесы открыли гонение на прогрессивную науку. Пусть же весь мир на примере ленинградской конференции физиков увидит, как уважают науку в стране строящегося социализма. А с чем выступят наши ученые? Есть ли работы на уровне заграничных? Можно ли похвастаться успехами в физике, как все мы законно гордимся производственными и социальными успехами нашей первой пятилетки?
