Джеймс чувствовал, как ее ангельская музыка наполнила зал.
Бедный Джеймс. Он попал в затруднительное положение. Единственная девушка, с которой он хотел бы заговорить, несла на себе ответственность за все мероприятие. Прервать ее игру было немыслимо, но по окончании танцев она сразу исчезла бы в толпе.
Хейзел дошла до рефрена, и я подняла ее подбородок навстречу внимательному взгляду Джеймса.
Она наконец-то рассмотрела его лицо, и оба пришли в такое смятение, что не могли оторваться друг от друга.
Хейзел продолжала играть, но она уже заглянула в глубину его карих глаз и теперь ощущала легкий трепет от того, что кто-то по-настоящему ее увидел.
Но музыка не ждет, поэтому она играла, не останавливаясь ни на мгновение. Хейзел больше не поднимала глаза на Джеймса. Только после того, как произведение подошло к концу, она украдкой взглянула в его сторону, но его там уже не было. Он ушел.
Я замечаю все эмоции, которые люди пытаются скрыть от всех, даже от самих себя. Хейзел тихо выдохнула от разочарования. Ей хотелось снова поймать его взгляд, чтобы понять, неужели между ними и правда проскочила искра?
«Хейзел, дорогая, какая же ты идиотка», – сказала она самой себе.
– Прощу прощения, – произнес голос за ее спиной.
Первый танец – 23 ноября, 1917
Повернувшись, Хейзел увидела оливковый галстук, аккуратно заправленный в серый твидовый пиджак, а чуть выше – лицо молодого человека с темно-карими глазами.
– Ох, – выдохнула Хейзел и быстро встала со своего места.
– Привет, – сказал он очень серьезным тоном, как будто за что-то извинялся. Его лицо выражало какую-то официальную торжественность. У него была тонкая фигура, начищенные до блеска туфли и отглаженная рубашка. Хейзел опустила голову, дожидаясь, пока с ее лица сбежит краска смущения. Скрывались ли за этими туфлями такие же ноги, как у ее отца: покрытые темными волосами? «Глупая, глупая мысль!»
– Простите, – сказал молодой человек. – Я не хотел вас напугать.
– Все в порядке, – ответила Хейзел. – Я ни капли не испугалась.
Неправда.
Нос девушки защипало от запаха лавровишневой воды после бритья и чистой, выглаженной одежды. У юноши были впалые, гладкие щеки, и Хейзел вдруг захотелось коснуться его лица. Она так испугалась этого порыва, что уже приготовилась бежать к выходу.
– Я хотел сказать, – начал молодой человек, – что мне очень понравилась ваша игра.
Наконец-то Хейзел могла следовать заученному сценарию. Родители научили ее, как отвечать на комплименты после сольных выступлений.
