Оперативник как следует встряхнул Юшкевич:
— Кто-нибудь скажет, что здесь случилось?
— Фотограф! Уже не в первый раз. Охотится за голыми звездами.
— Мое белье исчезло, — указала на опустевший столик Нестеренко, прикрываясь одеждой.
— Извращенец, — процедила гримерша.
— Как он выглядел? — спросил оперативник.
— Темная куртка, а на голове черный чулок, — описала Ланская.
— Тот же тип, что убежал с места убийства?
— Похож, — кивнула Юшкевич.
Валеев бросился в погоню, но вскоре убедился в бесперспективности этого занятия. Беглец хорошо знал запутанные коридоры. Скинув маскировку и спрятав камеру, он превратится в обычного работника студии.
А в гримерной Алена всеми силами пыталась скрыть досаду. Ей врезались в память слова Юшкевич: «Охотится за голыми звездами». Звучит, как приговор ее амбициям. Она не интересна папарацци даже в обнаженном виде: снимали только Леську, украли ее белье.
На пробы Ланская направилась с тяжелым сердцем. Все обсуждали охоту поклонника-извращенца на Нестеренко, с завистливым придыханием и показной брезгливостью описывали, как тот будет развлекаться с ее бельем.
Алену усадили на диван-шезлонг, оператор проверил камеру, осветители подобрали свет, и пробы начались. Каждый в студии знал, что нынешний экзамен только для Ланской, поэтому внимание сосредоточили на ней. Оператор ловил ее лицо, звукорежиссер перемещал «цаплю» с микрофоном вслед за ее движениями, а Чантурия-младший в темном углу павильона наблюдал картинку на мониторе.
Сорокин отпускал любовные реплики, играя вполсилы. Алене казалось, что он только и ждет, когда появится Леся. И вот входит жена князя, Сорокин вскакивает и припадает к ее руке. Камера смещается. Обмен женскими взглядами. Княгиня оскорблена увиденным, но сохраняет гордость. Любовница должна изображать смущение по типу: лучше мне исчезнуть. Нестеренко почти не требуется играть, она в нужном настроении праведного гнева, а Ланской трудно перебороть желание наброситься на удачливую соперницу и расцарапать ей лицо.
— Стоп! Снято, — крикнул режиссер, и сразу тихий павильон наполнился гулом голосов и всевозможных звуков.
Ведущие исполнители ушли, подтрунивая друг над другом, а Алене понадобилось несколько минут, чтобы перехватить взгляд Гоши, который раздавал команды.
— Ну как я? — заискивающе спросила она.
— Нормально. Думаю, наряды лучше заменить на более современные.
— Значит, я прошла?
— Покажу Сонину, за ним последнее слово, — ушел от прямого ответа Чантурия.
