— Миловидным, — усомнилась Петелина и показала фотографию Рудаковой с последних кинопроб. — Как у нее?
— Это исключение, — махнул рукой Мамонов. — Досадное исключение.
— Что пошло не так?
Хирург сел за рабочий стол, вздохнул:
— Гель, введенный в носогубные складки расплылся по всему лицу, что привело к неблагоприятным последствиям. Однако с нашей стороны нарушений не было, пациентка сама виновата.
— В чем?
— Контурная пластика имеет свои противопоказания. Например, наличие заболеваний на стадии обострения. А Рудакова не предупредила нас, что принимает внутрь антикоагулянты.
— То есть, она пострадала из-за приема лекарств?
— Да! Но даже в этом случае нет трагедии. Я ей говорил: надо подождать пару месяцев, и я все исправлю. А там съемки, она ничего не хотела слышать.
Петелиной не понравился тон хирурга. От оправданий он перешел к обвинениям. Надлежало поставить его на место.
— Гражданин Мамонов, где вы были вечером в день убийства Рудаковой?
— Послушайте, неужели вы думаете, что я…
— Отвечайте на вопрос.
Глазки Мамонова забегали, он то скрещивал пальцы, то хватался за салфетку, которая мгновенно стала влажной.
— Понимаете, моими услугами пользуются очень известные люди. Знаете, у адвокатов и нотариусов принято вывешивать фотографии звездных клиентов, а я не могу — конфиденциальность. Даже рассказывать о них не имею права.
«Да он тщеславен. Отсюда и название клиники с собственным именем, и желание похвастаться знакомствами».
— Вопрос не о ваших клиентах. Вопрос о том, что вы делали в момент убийства Рудаковой?
— Я свободный мужчина и иногда продолжаю общение с клиентами вне клиники.
— В тот вечер вы тоже общались?
— Да.
— Сказали «а», говорите «б». С кем? Где?
— Я заезжал к одной из звездных пациенток. Но она ни за что не подтвердит это, потому что…
Мамонов умолк, вытирая лоб.
— Ты переспал с ней? — вмешался в разговор Валеев.
— У нас была близость, — выдохнул хирург.
— А может у тебя была близость с Рудаковой? — Валеев нагло взял салфетку, которой Мамонов вытирал пот, и демонстративно упаковал в конверт. — Мы это проверим.
— Вы хотите сказать, что если обнаружите на теле Рудаковой мою ДНК… Мы общались в тот день, она распускала руки, я ее сдерживал.
— А что вы так разнервничались, Геннадий Захарович? Если вы невиновны, вам нечего бояться, — сказала Петелина.
— Я спокоен, спокоен, — стал уговаривать себя врач.
— Фамилия и телефон звездной пациентки, — настаивала следователь. — Иначе вы становитесь главным подозреваемым, и я вас задержу на сорок восемь часов. Для начала.
