Этот играл. Приоткрыл один глаз и любопытствовал – что я буду делать теперь? Дергаться бессмысленно, угрожать тоже. Оставался лишь один вариант – разбудить его интерес.
И я попробовала.
– Скажи… Что тебе… интересно?
– Мне?
Он вел диалог. Это обнадеживало.
– Да.
– Интересно?
Будто задумался. И думал так долго, словно забыл, что ему задали вопрос. Мне казалось, что снаружи плывут века, что одна жизнь сменяет другую, что создаются и разрушаются Вселенные… Кажется, я медленно сходила с ума.
И вдруг раздалось:
– Ты права, одна вещь мне интересна…
В следующий момент меня тряхнуло, как при землетрясении.
Он сделал то, что накануне совершила Бернарда – перенес меня из кровати Айрини к себе домой. Или в кабинет. В общем куда-то. Теперь я сидела на стуле в маленькой полутемной комнате без окон, а напротив в кресле…
Он оказался не лысым, не кареглазым и не уродом. Двойное туше. Этот сидящий в кресле расслабленный мужчина оказался высоким, мощным, красивым. Более холодным, чем ассасин, более дерзким, чем кот-Чейзер. И синеглазым.
Конец мне. Потому что в каждой женщине есть некая специальная генетически запрограммированная часть, которая говорит «Мой!» или «Класс!», «Супер!», «То что нужно!». Именно эта часть меня тут же легла на лопатки от безоговорочного поражения.
И больше ни говорить, ни толком дышать, ни думать не получалось.
«Инквизитор» решил взглянуть на меня в реальной жизни – вот что ему было интересно. Мол, кто это тут пожаловал, давай посмотрим…
А мое тело – онемевшее после лежки, все еще ошалелое от резкой смены горизонтального положения на вертикальное. В пальцах зажатый сотовый, на нем – будильник, который прозвенит примерно через час. Я завела его как «якорь», на случай, если уйду слишком далеко, если потеряюсь… Так бывает… Нечасто, но все-таки. Мены без якорей не уходят.
Что ж, вот и мы.
Ментальная тюрьма изменилась на реальную.
«Он выдернул мое тело с одного места на другое. Играючи!» Шок. И выглядел как смерть, которой сам же протянешь руку и пойдешь следом, потому что невозможно противиться.
«Кто… ты?»
Мужчина. Он выглядел как человек, не Комиссионер – тех я отличала. Но как очень сильно ментально раскачанный человек, который заполнял собой любое пространство.
Он это пространство попросту подчинял, потому что целиком управлял им.
И тело Айрини не выдерживало мощи, которая ощущалась точно так же, как недавний шлейф – сладким ванильным коктейлем и прикосновением жгута. Айрини сносило.
