После пары бокалов игристого расслабилась Яна. Вероятно, новый жизненный поворот, наконец хороший, пошел на пользу ее общему настроению. Теперь она разговаривала с темноволосой Райной, на которую с теплотой посматривал мужчина со шрамом. Этих двоих, как и остальных, связывала своя собственная невидимая история.
И неясно было, то ли мне хорошо от чужого единения, то ли плохо от собственного одиночества. Но одно этим вечером я поняла наверняка – я не хочу, чтобы эти ребята ввязывались в мои проблемы. Никаким боком, никак. Вообще. Пусть они замечательно стреляют и умеют воевать, я обойдусь без них. И вовсе не потому, что я гордая дурочка, упускающая идеальный шанс, а лишь потому, что хочу, чтобы эти девчонки никогда не грустили без своих парней. Будь на месте любой из них, я очень волновалась бы за любимого, которому снова «на войну». И пусть он трижды элитный боец.
Я должна сама. Возвращение на Литайю – моя задача. А эти мужчины не должны в очередной раз рисковать жизнью и лезть под пули из-за некой полузнакомой им Мены.
Возможно, мое решение неверное. Но оно мое.
Пусть у меня будут друзья здесь, чем новые погибшие там.
За следующие сорок минут (а меня все-таки закружила атмосфера всеобщей расслабленности) мне предложили:
– пострелять в тире;
– посетить баню на березовых дровах;
– поучаствовать в заезде по бездорожью;
– съездить на горнолыжный курорт в некоем Скаттере;
– выбрать себе именное украшение из ювелирной лавки Райны Канн (бесплатно, хозяйке будет приятно);
– заглянуть в магазин чьей-то стильной одежды;
– …и еще обязательно прийти в гости, чтобы оценить цветочный сад, поесть трюфелей собственного производства, поиграть с котом и так далее…
Они очень старались, эти душевные люди. В основном девушки. Мужчины же, на лица которых я до сих пор старалась не смотреть слишком долго, молчаливо соглашались с гостеприимством своих избранниц. И все отчетливее казалось – я для них не чужая. Новенькая – да, но не чужая. И возникло вдруг ощущение, что моя жизнь тоже потихоньку налаживается, что одиночество отступает. Спустя еще полчаса я, как и все, с восторгом рассматривала новое шоу купольной комнаты – имитацию северного сияния; с восторгом прижимала пальцы к распахнутым губам, когда начался нарисованный залповый салют, на который ворчал только один подрывник, дескать, настоящий всегда лучше.
И я даже не стала раздражаться, когда, щекоча алкогольным угаром, зашептал в ухо снайпер:
