Я побеждено развела руками – тогда иди, мол, на совещание. А на душе от грусти даже кошка скрести перестала, просто ушла в дальний угол за печку; и дождь за окном.
На меня смотрели, как смотрят на ребенка, который «вырастет и все поймет».
– У нее все наладится, – вдруг сказал Дрейк. Потеплел, сдался. – Она вернется к себе.
– Правда? – я вскрикнула так радостно, что меня, наверное, услышали все, кто ждал Начальника за дверью.
– Правда, – он вздохнул, как сказитель, который был вынужден рассказывать сказку с конца. – Портал для нее откроется. Но это сделаю не я.
– Ура! – Тогда однозначно нужно торопиться с вечеринкой. А то, вдруг Эра уйдет, и мы даже пообщаться толком не успеем. – Скажи, ты ведь не против, если я ее с отрядом познакомлю? Точнее, я уже познакомила… Э-э-э, понимаешь…
Этот взгляд Дрейка я знала точно – сначала удивление, затем «Ах, ты уже все сделала?», а после…
Что должно идти после, я додумывать не стала. Быстро чмокнула бритую, пахнущую лосьоном, щеку и улыбнулась.
– Завтра будет вечеринка. И торт. Ну и вообще, ты, хоть и не толкователь снов, а знаешь, что все будет хорошо. Да?
И испарилась из Реактора, преследуемая передаваемой по воздуху мыслью: «Дома поговорим!»
Да, да, дома. Но хоть бродить в одиночестве с тоски не придется.
– Вот если бы моя девушка начала понимать, как сильно я забочусь о ней…
Я никогда не выходила к клиентам с чашкой кофе в руках, но в этот раз правило нарушила – собственное хорошее настроение дороже. И этого хлыща, заявившегося в двери «Судьбы» с утра пораньше, почти не слушала. Отметила только, что он молод, не красив, но ухожен, и лосьоном благоухает на километр. А еще стильно одет, модно подстрижен и выбрит на груди, как коврик. Именно «выбрит». Не то триммером, не то ручной машинкой таким образом, что «махра» превратилась в полусантиметровый причесанный газон. М-да, это не пижон, это просто клиника…
– Знаете, сколько раз в день я принимаю душ?
Не очень-то и хотелось.
– Три! Плавки меняю каждый час…
«Попахиваешь что ли?»
– …а она все равно не хочет…
– Чего не хочет?
И гость впервые замялся. Выдавил одно-единственное слово с такой досадой, будто всю сознательную жизнь готовился к поступлению в космонавты и провалился.
– Сосать!
Я не поперхнулась кофе лишь потому, что очередной глоток сделала с полминуты назад и успела жидкость проглотить.
– Ну, не хочет и не хочет…
– Как?!
Что в этом такого? Мне бы вот тоже не хотелось этому показушному себялюбу делать минет. Ни с утра, ни вечером. И хоть каждые полчаса он трусы меняй.
