Разумеется, Гальперин тогда не мог знать, что в тот день еще до их прогулки его друг и бывший коллега по преподаванию в Гарвардском университете Генри Киссинджер успел несколько раз поговорить по телефону с Эдгаром Гувером в Вашингтоне, который и пустил в ход механизм подслушивания.
На следующее утро, в субботу 10 мая, у Билла Салливэна (заместителя директора ФБР по вопросам контрразведки, недавно погибшего на охоте при загадочных обстоятельствах.— Авт.) в ФБР появился полковник Александр Хейг, который незаметно, но быстро становился одним из незаменимых подручных Генри Киссинджера. А когда нахлынуло половодье «уотергейтского дела», он до конца сохранил верность Никсону.
После визита Хейга в ФБР Салливэн, чтобы зафиксировать состоявшийся разговор, написал памятную записку, где отметил, что Хейг потребовал «от имени самых высокопоставленных лиц» осуществления надзора техническими средствами за четырьмя правительственными служащими, в том числе за Хельмутом Сонненфелдтом (позже он стал советником по вопросам национальной безопасности, заняв пост Киссинджера.— Авт.). Его дом располагался всего в четырех кварталах от Белого дома, так что записям разговоров Соннен-фелдта не приходилось проделывать долгий путь, чтобы попасть на стол Киссинджера, который, как и Сонненфелдт, в свое время бежал от ужасов режима фашистской Германии под защиту «конституционной демократии» США.
В списке Хейга значилось также имя полковника Роберта Персли, помощника по военным вопросам у Мелвина Лэйрда, министра обороны в правительстве Никсона и отъявленного «ястреба». Лэйрд был уверен, что его собственный телефон не подслушивается, поскольку он регулярно справлялся об этом в Агентстве национальной безопасности, и его каждый раз заверяли, что все в порядке. Но он пришел в ярость, когда много лет спустя узнал о подслушивании разговоров Персли, поскольку беседовал со своим помощником по телефону по нескольку раз в день.
На заседании Совета национальной безопасности, рассказал Лэйрд в одном из газетных интервью, он рекомендовал бомбардировки Камбоджи, но настаивал, чтобы это решение было предано гласности.
— Я рекомендовал разбомбить убежища. Я придерживался мнения, что эту операцию просто было бы невозможно сохранить в тайне,— подчеркнул Лэйрд.
В результате, когда 9 мая в «Нью-Йорк таймс» появилось сообщение Бичера, президент и Киссинджер заподозрили в передаче этой информации журналисту... министра обороны.
