Клод подрабатывает всюду, где может: неделю — ночным сторожем, две — грузчиком, пять дней — продавцом каштанов.
Точно так же поступает другой герой репортажа, опубликованного в «Н увель обсерва-т е р»,— Антуан, социолог по профессии. Но только Антуан еще реже улыбается: он без работы вот уже два года. Его история, по словам журналистки, «банальна»: работа — служба в армии — безработица. Его прошлогодняя карточка безработного вся покрыта штампами. Недавно ему выдали новую.
— Пройдет год,— говорит он,— и все листки тоже покроются отметками. Мне будут их проставлять дважды в месяц... Я наметил себе крайний срок: два года. Если ничего не изменится, значит, полный крах жизни.
Слабо улыбнувшись, Антуан сказал: «У меня ощущение, что я уже совсем раздавлен».
Но еще плачевней обстоят дела у Жана-Мишеля. Ему тяжелее, потому что он питал больше иллюзий, больше надежд. Дипломированный специалист в области экономики, прекрасно говорящий на двух иностранных языках, он готовил себя к блестящей карьере по коммерческой части. В течение года Жан-Мишель методически, терпеливо наведывался на предприятия, в банки, крупные конторы... без всякого результата.
«Он выкуривает по три пачки сигарет в день,— пишет журналистка.— На его лице следы глубокой усталости. Он еще на что-то надеется.
— Ни в коем случае нельзя давать понять, что ты «закоренелый» безработный, что ты в отчаянии. Обычно я говорю: ищу работу всего только один месяц. Нужно иметь вид человека, уверенного в себе, деятельного, иначе — крышка...»
О безработице в западной прессе пишут все больше (на то есть свои причины — позже мы рассмотрим их) и пишут по-разному. Вот, к примеру, как освещает эту злободневную тему нью-йоркский еженедельник «Н ь ю с у и к»: «О безработице, как и о любви (или инфляции), трудно сказать что-нибудь оригинальное. Поэтому начнем с двух тривиальных истин. Истина первая: безработица в большей или меньшей степени стала общим явлением для всех промышленно развитых капиталистических стран. Истина вторая: ныне все сходятся во мнении, что безработица на Западе сохранится еще очень долго. Это заставляет задаться вопросом: может ли полная занятость считаться естественным, нормальным явлением для нашего общества?
В нынешних условиях более правомерно такое утверждение: нормой следует считать весьма значительный уровень безработицы, а полная занятость — лишь исключение из правила. Так оно и есть повсюду, за исключением коммунистических стран, где безработицы не существует,— продолжает «Н ь ю с у и к».— Полная занятость никогда не наблюдалась в «третьем мире», не было ее и в странах, находящихся на окраине индустриальной Европы, таких, как Испания, Португалия, Греция, Турция. В связи с этим напрашивается тревожный вопрос: а возможна ли вообще полная занятость? Ни один политический лидер не посмел ответить на него отрицательно: это грозит немедленной потерей всякого доверия населения, а с ним и шансов на избрание или переизбрание».
