Первое вторжение со взломом и установка подслушивающих устройств 28 мая 1972 г. в помещении национального комитета демократической партии, разместившегося в комплексе «Уотергейт», и поимка взломщиков во время повторного вторжения 17 июня дали толчок цепной реакции, которая в конце концов привела к разоблачению тайных акций, проводившихся Белым домом. Среди них фигурировали и вторжения со взломом, и слежка за «неблагонадежными», организованная с помощью ЦРУ, ФБР и других федеральных разведывательных и следственных органов, и составление списков «врагов», и получение незаконных пожертвований в фонды предвыборных кампаний, и взятки с укрывательством преступников, и мошенничество и махинации, и злоупотребления властью, для перечисления которых не хватило бы и целой книги. Все это всплыло на свет в период, когда печать и комиссии конгресса, иногда при содействии некоторых недовольных членов федерального бюрократического аппарата, продолжали копаться в развалинах «Уотергейта».
Осенью 1972 г. и в первые месяцы 1973 г. Белый дом предпринимал еще отчаянные попытки, чтобы остановить разоблачение. Но полное отрицание того, что подслушивание телефонных разговоров когда-либо имело место ложь, соучастником которой стал и сам президент, не «сработали». Слишком много людей знало тайну, и цепная реакция продолжалась.
11 мая 1973 г. Киссинджер устроил в Белом доме пресс-конференцию, в ходе которой репортер спросил его о подслушивании разговоров Гальперина:
— Знали ли вы в то время, когда это происходило, что домашний телефон одного из ваших сотрудников прослушивается, и получали ли вы какую-либо информацию на основании этого подслушивания?
Нервничая, Киссинджер пустился в долгое, двусмысленное объяснение — классический образец официальной лжи.
— Должен сказать со всей беспристрастностью,— заявил Киссинджер, — что я не буду касаться отдельных случаев, отмечу лишь, что мы попросили директора Федерального бюро расследований представить полный отчет об операциях, и он сделает это.
И ФБР представило отчет, 14 мая один из его руководителей созвал пресс-конференцию, на которой информировал собравшихся, что материалы подслушиваний найдены и изъяты. Отвечая на вопросы, он сказал, что попытка помешать утечке информации с помощью подслушивания подозреваемых лиц была предпринята после обсуждения этого вопроса в 1969 г. Кто его обсуждал? Гувер и Киссинджер. Так впервые было официально упомянуто имя Киссинджера как одного из инициаторов электронной слежки. Дело было подброшено, подобно нежеланному подкидышу, к его дверям. Но Киссинджер не замедлил отречься от «отцовства».
