В равной степени это утверждение относится и к положению других национальных меньшинств в цитадели империализма. Согласно переписи 1969 г., доходы негров составляли 54
% доходов белых, доходы мексиканцев американского происхождения — 55, пуэрториканцев — 53, а американских индейцев — 46%. С 1969 г. этот разрыв еще больше увеличился. 31
% негритянского населения и 40 % чернокожих детей живут ниже уровня бедности. Нью-йоркский журнал «Тайм» не случайно посвятил «заглавную историю» одного из своих номеров трагедии так называемого низшего класса многомиллионной армии париев, состоящей преимущественно из негритянского и цветного населения Америки, испытывающего все тяготы экономического и расового угнетения. Многих буржуазных социологов серьезно тревожит то, что в недрах этого класса тлеют очаги гнева, грозящие послужить детонатором социальных столкновений, способных потрясти устои существующей системы. Но как специалисты, так и авторы статьи в журнале «Тайм» предпочитают обходить молчанием тот непреложный факт, что класс отверженных является неизбежным продуктом самой эксплуататорской системы, и рекламируемые ими средства вроде подачек в виде «пособий по бедности» или безработице могут лишь временно локализовать, но не излечить врожденные язвы капиталистической системы.
>12>Тревога проглядывает хотя бы в том, что статье, опубликованной на страницах «Тайм», вместо эпиграфа предпосланы такие высказывания:
«Скоро беспорядки будут вспыхивать средь бела дня».
Черри Крист, мать шестерых детей, живущая на пособие по бедности.
вЕсли в городах снова вспыхнут волнения, у нас не будет безопасного места ни по ту, ни по другую сторону баррикады».
Джеймс У. Комптон, директор Городской лиги в Чикаго.
В статье говорится, что большинство американцев, принадлежащих к состоятельным слоям населения, видят «баррикады» лишь мельком, когда мчатся мимо на своих автомобилях или в пригородных поездах — с запертыми дверями, наглухо закрытыми окнами, на большой скорости. А там, за этим классовым барьером, совсем иная жизнь — мир изрытых улиц, покосившихся строений, разбитых надежд. Состоятельным людям почти ничего не известно об этом мире. Они узнают о нем, лишь когда под воздействием отчаяния он бурно врывается на первые полосы газет или в передачу вечерних новостей. А за его разваливающимися стенами живет огромная масса людей, более непокорных, социально отчужденных и враждебно настроенных, чем предполагают. «Тайм» называет их «американские парии — люмпен-пролетариат».
