Вот она — Москва. Вся сюда загнана. Экономно. Он за эти годы так и не понял, какая она — настоящая Москва, и за разглядыванием людей в метро не понял, так как все они были на вид гастарбайтеры, разной степени успешности. И по местам работы своим не понял. Видимо, он просто не знал, где искать.
Когда они уходили с телика, был большой скандал. Ну, как «скандал». Директриса не хотела отпускать сразу двух ведущих журналистов. Тоже, вся была такая из себя государственная дама. Вызвала к себе, под комичные часы, на циферблате которых разве что не обнимался тандем (интересно, сейчас уже сняли?), и принялась корить, что они «погнались за рублем», хотя что тут такого. Хотя в Москве, как слышал Олег, обычно платили в долларах. Олег тогда произнес страстную речь, но не про доллары, а про то, что мы ложимся тут под каждого районного чиновника, снимаем никому не нужные перерезания ленточек (в документах писали: «перерезывание»). Джинсу о том, что в ДК Сибэнергомаш открылась ярмарка шуб. Как раз накануне был скандал, Юрец впопыхах не нашел ни одной подходящей красотки, а может, просто решил похулиганить, и, в общем, обрядился в шубку перед камерой сам. Говорили, мэр лично прислал госдаме смс-ку: «Что это за кабарэ?», причем именно с «кабарэ». Юрец сидел и похрюкивал, а Олег нес страстную пургу, что где-то есть настоящая журналистская работа, настоящая профессия!.. То есть, где-где!!! Госдама хмыкнула: ну, пообломаешь крылья в своей Москве. Покоритель Москвы нашелся.
Вернувшись из жиж на асфальт, вытирая о него кроссовки, Олег обнаружил вдруг, что так и несет пустую бутылку, брезгливо, двумя пальцами, за горлышко, как тогда, для съемок в своей ячейке, 10:1. Хотя уже и мусорный контейнер прошел, заваленный остатками венков, хворостом и другим специальным кладбищенским мусором.
Теперь он готов был рассуждать, скорее, на тему, можно ли покорить то, чего нет. И как выглядел бы памятник «покорителям Москвы». Там бы он точно прописал на лице парящего человека наивный идиотизм телячьей радости бытия. Первую радость от кэша. Первую иллюзию мобильности, когда махнуть туда-сюда-обратно — раз плюнуть, с пиаровскими-то серыми зарплатами (в командировке не выборах в Туле их называли не «пиарщики», а «технологи из Москвы»). А в остальное время — можно занырнуть в измерение скайпа. Первая иллюзия всесильности — от физической, когда ты не спишь сутками и по-прежнему на бодряках, до…
Что Москва сжигала без следа, понятно, но Олег все-таки не мог принять это в буквальном смысле. Он снова упустил Газозу. Ее, сожженную днем раньше в Хованском крематории, забрали члены семьи — если верить бумажке, которую он держал в руках накануне, по срочному тарифу — «вывоз урны в течение трех часов, 1300 р.». То есть без очереди. VIP. В справке сообщалось и о разрешении вывоза праха для захоронения вне Москвы. Была и фамилия родственника, ответственного за получение урны. Она Олегу ничего не говорила. Конечно, можно было поднажать, узнать, догнать. Но в нем самом уже что-то перегорело, — смысл?.. Можно было поднажать на следствие, которое все еще готовило отказной материал. Впрочем, оно уже шугалось Олега, после пары его невинных заходов. Не очень-то невинных. Он неосторожно спросил сразу: как получилось, что пациентка реабилитационного центра в Тверской области попала на стройку в Балашихе?.. Следователь начал нудно мычать: «Какая пациентка? У нас нет информации, что она была пациенткой…» — он вообще изображал перед журналистом дерево, прикидывался, что читает по складам. А потом Олегу стали прилетать, почему-то через Мухаметшина, разные советы, и следователю больше не дозвониться.
