— Не хотите со мной разговаривать? — как бы и шутливо, насколько это получалось, спрашивал он.
— Сергей Спартакович, вы вот, когда закрывали фильм, со мной поговорить почему-то не захотели.
— Олег, о чем вы?.. Я слышал, что вы заболели. Кто закрывал фильм? Когда?..
Перепираться было неинтересно, но СС долго и тупо настаивал, чтобы Олег все-таки прибыл для очень важного и жутко срочного разговора. Олег отбивался вяло. Эти тени из прошлого не волновали его совсем, тем более что благородный Баргямянц нашел-таки возможность хоть скромно, но оплатить.
— Хорошо, я расскажу по телефону, — заявил СС так тяжело, как будто инертность Олега толкнула его на страшное.
— Что такое, вас прослушивает госдеп?
— История с фанатскими группами, с сектой сторонников Коноевского в соцсетях получила трагическое продолжение, — торжественно зачитал СС: паузы левитановы. — Два дня назад два активиста этих групп покончили с собой. Они прыгнули с крыши недостроенного дома в Балашихе, а перед этим оставили обращение, в котором говорят, что умрут за право великого художника творить без цензуры.
— Угу.
— Один из самоубийц — несовершеннолетний! — значительно прибавил СС.
— Угу. А второй? — рассеянно спросил Олег.
— Вторая. Это девушка. Ну, ей-то, кажется, девятнадцать, я сейчас посмотрю. Но парню-то — семнадцать!
— Возраст согласия, — машинально отметил Олег. Его отвлекал зов от стойки: «Александр! Александр!» — продавщица держала в руках его поименованную кружку кофе и зычно кричала на весь Starbucks. Хотелось забрать, но разговор держал.
— Стоп. Кому девятнадцать?
— Девушке.
— Как ее зовут?!
— Ну, подождите, подождите, сейчас, — удивленно отвечал СС, все-таки сбитый с пафосного настроя. — Вот вы бы лучше подъехали… Так… Потылицына Анна Сергеевна. Так я вас жду?
Когда они гуляли по ВДНХ, как раз пошел снег — чуть-чуть, почти незаметный в полете, но телевизорными помехами — на рисунке пальто. Аня скучала, Олег изводил ее нудными разговорами о ракете. Он, кажется, припомнил историю, как что-то с запуском такого вот «Востока» не сложилось, сломалось, не включилось, и надо было отменять старт — то есть сливать топливо, класть ракету обратно, поездом-ползком оттаскивать в ангары на ремонт. Но что-то там было такое, кажется, стыковка. Другой корабль уже ждал в космосе. Такое, что нельзя было перенести. И героические люди Байконура вызвались чинить ракету прямо так — на высоте. Их поднял лифт. Много часов они что-то латали на ледяных казахских ветрах. Кто-то, в итоге, остался без пальцев, но ракета — полетела. Представляешь, какие были люди.
