Даже название объединения разбирали по косточкам. Мол, «А» — это «Арзамас», «б» — это «бывший», «в» — собственно, «в», «ы» — это наша главная буква, на которую мы молимся (означает она либо пустоту, либо полноту, в зависимости от контекста; иногда играет роль соединительного союза), вторая «б» — «будущее», «о» — «ОБЭРИУ». Ну и так далее.
— Ох уж эти читатели! Везде-то смысл откопают! — ворчал Гугль.
Я же — радовался. Даже в ложном пирожке иной раз можно отыскать каплю вишнёвого варенья. Значит, есть ещё смысл! И искатели — тоже…
— Нет. Нужно их поразить, — говорил Гугль. — Напишем вещь! В соавторстве. Бессмысленную до совершенства! — Все его поддержали.
Я норовил бежать из Бессмысленного лагеря, но всё-таки остался. Я был не согласен, но мне до странности не хотелось бросать Гугля…
Трое суток мы провели за бумагами и ручками, изредка и по особому разрешению удаляясь на мытьё и обед. Про сон речи даже не шло!
Наконец из-под нашей пятёрки перьев что-то — вышло. Поистине бессмысленное, беспощадное, нескладное, бредовое, садовое. То, что надо, для возвращения «Абвыболде» репутации творцов истинной литературы.
Что ж. Поредактировали. Смонтировали. Отпечатали. Распространили.
Эффект был совсем другой! Теперь заметки в интернетах грозные, шума́ на улицах — несносные! Это к квартире Гугля стекался ничего не понявший народ. Народ хотел выбить из нас, что именно хотели мы сказать своей повестью «Бибогаляту́ти». Народ штурмовал наш дом, словно Бастилию. Народ бил стёкла и вышибал двери. «Абвыболда» — пропала!
Но в — кажется — последний момент мы всё-таки сбежали по пожарной лестнице на крышу. Ползли врастопырку — как пауки, — стараясь не скользить по жести крыши и не шуметь. Наконец стали у выхода на чердак: там другой подъезд, там свобода. Я оглядел нашу странную компанию и понял, что мы больше никогда не увидимся.
Простился с ребятами сдержанно. На Гугля посмотрел почти с тоской.
— Вот видишь. Не всё так бессмысленно, — сказал я.
— Да ну брось. — Его бороду мотыляло ветром.
— Прощай?
— Прощай.
Я юркнул в дыру чердака и исчез. Остальные — тоже. Насколько мне известно, даже оркестр «Апрель» свою деятельность свернул.
Ну а я… Я оказался на задворках жизни. Без дела, квартиры, работы и любимой: всё это незаметно поела литература. И рассказов я больше не пишу. Хватит с меня! Напишу-ка я лучше роман. Реалистический, толстый, с психологизмом… Пристроюсь к какой-нибудь богатой диве, поселюсь в её особняке… Да, в точности так всё и устрою. Правда, нужен какой-то стартовый капитал: сильная вещь… И творческий псевдоним нужен, а не то раздерут меня. А может, из страны бежать? Или сдаться властям? Есть над чем подумать… Но времени полно: все ночи и скамейки Москвы — мои.
