— Ну я даже не знаю, — выдавил Яша. Вера через два дня уезжать должна, он лучше б… — Но лады, давай. — Всё-таки надо друзьям помогать.
Хотя Яша ныл, что у него Шабат, на следующий день они поехали на ВДНХ: и вон из метро, ножками, ножками — отчаянно долго — шли. Домофон, квартира сорок семь…
— Она в сорок седьмой живёт? — уточнил Яша.
— Чш!.. Мы из волонтёрского центра «Единой России», листовочки разложить, откройте, пожалуйста.
Дверь с писком открылась.
— А если бы в жопу послали? — спросил Яша.
— Перезвонили бы и сказали, что из КПРФ.
Лифт сломан. Шумные ступеньки, сбитое дыхание, неудержимое эхо, кислотно-зелёный цвет стен — и капельки на них: будто сопли размазали. Звонок не похож на звонок: это скорее треск и скрип. Лёгкий хохоток — приближается: дверь открывается сама — кажется, здесь ждут гостей.
— Здорово, Ань!
— Вера?..
Саша выронила телефон и глупо уставилась на гостей. Петёк с Яшей переглянулись.
— Аллоу? Аллоу? — раздавалось бессильно в этой тишине.
Саша нагнулась, подняла телефон с полу и проговорила:
— Я тебе позже перезвоню. — Она смотрела чуть-чуть как бы поверх, будто Яша с Петьком могли испариться. Потом заметила их опять, улыбнулась и поджала плечики растерянно. — Вы, может, чаю, хотите?
— Пожалуй, — сказал Петёк и прошёл в квартиру, не снимая ботинок.
— Правильно. Без ботинок — варварство, — зачем-то сказала Саша. — Россия це Европа! — Она хихикнула неуклюже.
Не зная, куда себя деть, Яша поспешил за другом, — но ботинки снял.
Проходя, он осмотрелся немного. Уютно: мило: мебель из «Икеи». На столе — в рамочке — фотография Веры с каким-то седым мужиком. А ещё книжка — старая, антикварная: «История еврейского народа».
Петёк сидел на кухне с восковым видом. Яша тихонечко подсел к нему: думал, что-нибудь скажет. Но они молчали.
Пришла Саша: суетилась, ставила чайник. Она была в футболке и шортиках — по-домашнему.
— У нас чай очень хороший, зелёный. Отец заварил.
— А сёстры где? — спросил Яша.
— Какие сёстры? Да вы ешьте печенье, ешьте. А вы знакомы, да? Я тебя с Яшей давно хотела познакомить, это мой очень-очень хороший друг! Но раз вы уже знакомы… — Тут Саша неожиданно схватилась за глаза и взялась рыдать. Даже Яша почувствовал бутафорию.
— Побереги слёзы, ещё пригодятся, — бросил Петёк.
Чайник вскипел, Саша утёрла слёзы и стала разливать. Поставила три чашки и села: в забытьи теребила кольцо на безымянном пальце.
— Так-таки и закольцованная? — Петёк улыбнулся, поднаглев. — Как вас, бишь? Вера? Маша? Юля? Может, познакомишь с мужем? Я бы кое-что рассказал. Анекдот один.
