Я нечаянно прыснул. Они меня засекли.
Один из них — самый драный и огромный, с серьгою в ухе, — спрыгнул со стола и подошёл ко мне, тыча пистолетом (у него неплохо получалось ходить на задних лапах). Остальные — похватали наганы (из дедушкиной коллекции, кажется): даже в их плюшевых лапках они смотрелись жутко строго: и предлагали особенно серьёзный разговор.
Улыбку пришлось спрятать.
— Ты кто такой? Говог’и! — обратился ко мне главный.
— Я тут живу. А вы, простите? — Во взгляде моём была претензия.
Первый шок прошёл. Я, в общем-то, не очень верил тому, что происходит, так что и страха не было.
— Мы коммунисты. И тебе здесь — не г’ады.
— Да ладно вам. Я ж не говорил, что все коммунисты гады. — Я решил, что имею право огрызаться. — Справедливое общество строить собрались?
— Уже стг’оим. Г’евг’уппы фог’миг’уем.
— А я вот никогда котам не доверял. Не доверял — и всё. Вы как бы домашние животные, а на самом деле главные всегда: маленькие боги. — Дула закивали мне в ответ с довольством. — Я всегда думал, что вы специально в сон как-то вгоняете. Это ваши лю… простите, коты в Небосфере набедокурили?
Прищурившись и почесав за ухом пистолетом, кот-коммунист отвечал:
— Ты же пг’остой людь! Как ты угадал??
Голос мой затрясло:
— Так… то есть… правда, что ли? Но это же смешно!
— Ничего смешного я не наблюдаю, людь. От вас вообще одни пг’облемы всегда. Ладно, что еду иногда пг’иносите. Паг’дон — пг’иносили. Вы даже не поняли коммунизм! Теперь вот нам пг’иходится достг’аивать: зато у нас — будет настоящий Г’ай: где кот г’авен человеку, а человек — мухе.
Коты за столом смотрели на меня насмешливо. Их главарь лыбился усато — и всё махал хвостом.
— Погодите, а как же… равенство? — пролепетал я.
— Диктату’га кото’гиата — вот наше г’авенство! Нет, людь, ты ничего, я даже не хочу тебя усыплять. Пг’авда, пг’идётся пог’аботать… Ты на машине же ведь, вег’но? — И щурится, чёрт этакий.
Я неясно бормотал:
— Сон разума рождает…
— …чудовищ. То есть вас, мой дог’огой.
Настала пауза. Воздух звенел сдерживаемым гоготом.
Опустившимся голосом, я проговорил:
— Я хочу видеть свою семью.
— Это можно устг’оить.
Он и ещё один вооружённый кот, провели меня в соседнюю комнату (тот, второй, ещё специально колотил мне в бок своим непоседливым хвостом) и показали: мама с братом лежат на тахте: тихонько дышат. Только я хотел податься к ним — меня свалили.
— Стоять!
Но я не стоял — я уже лежал на полу.
— Итак, глупый людь, вот наши условия…
