Я его перебил:
— Давно вы читали то, что вам присылают?
— А зачем? Я уже знаю героев, сюжетные виляния, стили. Всё знаю.
— Лучше на растопку?
— Или вместо туалетной бумаги.
— Простите, я очень устал за сегодня. Можно я вам пришлю свою рукопись? Но только чтобы вы её прочли. Из интереса.
— Не думаю, что вы меня удивили… Но попробовать можно
— Куда посылать?
— Вот мои координаты, запоминайте: пятьдесят пять градусов, сорок пять минут, двадцать одна секунда северной широты и тридцать семь градусов, тридцать семь минут, четыре секунды восточной долготы.
— Хорошо. Я запомню и обязательно пришлю. А теперь — оставьте меня, будьте добры. — И он — оставил.
Я прилёг на свою скамейку. Глаза закрывались, спину ломило, голова гудела, во рту было гадко. Отличная ночка, нечего сказать!..
— Дядя, а можно мне сесть? — Меня дёрнули за рукав.
Это была маленькая девочка, лет шести-семи, чернявая. Я сел и освободил ей место. Куранты били двенадцать раз, меня слепили яркие зимние лучи. Уже полдень, а ментам я безразличен?.. Я пытался разлепить глаза и тёр шею. Но слушал очень внимательно.
— Меня зовут Арина, а тебя? — сказала девочка.
— Антон… А ты что здесь делаешь одна?
— Я гуляла-гуляла с ребятами во дворе, кто-то предложил сбегать на Красную площадь смотреть. Я смотрела-смотрела, а потом ножки устали.
— А где твой двор?
— Совсем рядом, на Океанском проспекте.
— Не помню такого в Москве… И что? Где твои друзья?
— Разбежались кто куда… Мне одной страшно — тут такие большие все! И их та-а-ак много!
Мы сидели, разглядывая проходящие мимо куртки незнакомцев.
— Ты хочешь найти своих друзей? — спросил я.
— Да! Друзей!
— Тогда тебе повезло. У меня есть волшебная скамейка: ты на неё садишься, а друзья сами собой появляются. И знаешь, что? Дарю.
Глаза её переменились и наполнились той искренней радостью, которой люди очень быстро разучаются.
— Спасибо, дядя Антон!
Я оставил Арину и присоединился к проходящим курткам. Отойдя шагов двадцать, я обернулся: на скамейке сидело уже пятеро ребятишек. Я не успел толком порадоваться за Арину — мне позвонили.
Я ненавижу букву «г». Она фонетически омерзительна. Самые скверные слова начинаются именно с этой буквы: гадость, глупость, голод, ГУЛАГ, государство, Господь (что, в общем, то же), гангрена, гнильё, география, галлюцинация, гносеология, говно, гульфик, газета, гильотина, гроб, гибель, град, галстук, Галина… Хватит! Я решительно исключаю её из лексикона! Я!.. Я вообще не о том хотела рассказать.
