Смурные мысли о разбитом сердце отошли куда-то на двенадцатый план. Но месяца через два, когда его сердце похитила уже другая красна девица и началось новое — теперь радостное — томление, Верный обнаружил на своей голове седую волосинку. За ней последовали ещё две.
Потом у него от бокала шампанского заболела голова. А после подъёма по ступенькам сердечко кольнуло и ёкнуло много раз. Печёнка взвыла. Сон пропал. Морщины без спросу заявились на молодой и весёлый лоб. И вообще как-то спина хрустеть стала. Неладное Верный заподозрил, когда уж и друзья стали замечать за ним дряхлость.
Пошёл по врачам. На полное обследование денег не хватило, — проверил самое необходимое. Сердце изношено, как у семидесятилетнего. В лёгких — кто-то прожёг сигаретою дырку (хотя он бросил год назад!). Печень подменили на сапожничью. Спина — надорванная. Глаза — бастуют. Ну а эрекции — ему не видать уж никогда.
— Да что ж это такое?! — завопил Верный на врачиху.
— Ста-а-арость, — протянула та уныло. — Теперь быстро стареют. Прямо напасть. Экологическая обстановка отвратительная…
Не дослушав её, Верный побежал в гости к Безверным. Бегать было трудно. (Кажется, у него был ещё и ревматит.) В Кривоколенном Верный никого не обнаружил: в квартире, во дворе, в ресторанчике «Одесса»…
Улочки раздражали своими капелями. Верный шёл к Ивереню.
— Где твой клятый еврей?! — спросил он прямо, брезгуя экивоками.
— Батюшки! Я и не знал, что вы записались в антисемиты!
— Чего?.. Я про время! Ты мне скажи: ты сам у него покупал?
— Наши цепи скованы из стрелок часов… — проговорил Иверень куда-то в сторону. — Как-то всё нужды не было. Потянуть хотел, а вот как надо будет… Я-то думал, тебе позарез нужно, — Иверень озадаченно бубнил.
— Да поговорить мне надо было! Про даму одну и о смысле жизни немножко. Но какая разница теперь? Я обеими ногами в могиле!..
Он расплакался и бросился на пол в натуральной истерике. Тело прервало сантименты и заставило раскашляться. Иверень разжалобился:
— Ну опять ты из-за смысла жизни, Антош…
— Ты издеваешься, что ли?! — Верный пополз вон из квартиры.
Когда он выползал на Солянку и соображал, как бы понеприметнее добраться до метро, минуя наряд милиции и множество снующих ног, — его вдруг нагнал Иверень, ведя за собой двух странных ребят.
— Антош! Ты смотри, кого я нашёл!
Эти двое были обнимальщики, встреченные ими под Рождество.
От радости Верный разыскал силы, чтобы встать. Он опирался о ребристую стену дома — точно не парубок, а дерево под спил.
