Пришлось Петрухе целую историю придумать: приказано, мол, для богомазни красок в Москве купить.
— Про то мне ведомо, — пробурчал обозный старец.
— Кто ж, кроме меня, знает, какие краски для икон нужны? — важно молвил Петруха. — За этим меня вдогон за вами и послали.
Обозный махнул рукой, и обоз тронулся.
Петруха пристроился на санях, которые гружёны были холстами и овчинами. На вожжах сидел говорливый мужик Лука.
— Я, почитай, десять лет в извозе, — сказал Лука, — в Москве-матушке пятый раз буду…
Петрухе про Москву интересно было послушать. Ещё бы! Стольный град, сам царь там живёт! Но нужнее — про то, как в город Колядец до боярина Безобразова добраться.
Лука себя долго упрашивать не заставил — всё растолковал, до самой подробинки.
— Сродственники, что ли, там живут? — поинтересовался он. — Тоже небось богомазы?
— Дядьки, — ответил Петруха. — Иконы пишут.
— То-то и ты по этому делу пошёл! — удовлетворённо произнёс Лука. — А я вот всё по извозу.
И Лука начал рассказывать о своём монастырском житье-бытье.
Двенадцать лет назад пришёл Лука в монастырское село и порядился во крестьяне. Дали ему участок земли, подмогу — живность и лес для избы. А за это взяли с него запись особую — «кабалу», — в которой прописано было, сколько взял Лука взаймы, сколько и когда должен монастырю уплатить.
— Запутался я в долгах, что муха в паутине, — вздохнул Лука. — Такого мне насчитали святые отцы — ввек не расплатишься. Бросил хозяйство, ушёл в извоз. Вот и езжу туда-сюда лето и зиму. Всё легче, чем на земле-то сидеть… Это я, Петька, к тому говорю — на ус мотай. У монастыря ничего, ни полушки взаймы не бери! Оглянуться не успеешь — в кабальщину попадёшь! Посмотри, сколько нас-то, доверчивых! Я тебе сказал, да ты в разум не взял, а когда охнешь — поздно будет.
Лука говорил без передышки двадцать вёрст.
Он рассказал Петрухе про деревенских ребят, которые ломали пополам подковы, привязывали их к лаптям, как челны, загибом вперёд, и по льду на тех железках бегали быстрее зайцев.
— Подкову увидишь — подбирай, пригодится! — сказал Лука и тотчас же, без передышки, перешёл к следующему рассказу о том, как святой отец игумен живёт в вечном посте и молитвах, отрешился от всего земного, только изредка — раза два в неделю — выпивает один по целой братине вина заморского.
Так, в разговорах, незаметно пролетело время. Солнце скатилось к краю снежной равнины, небо на востоке потемнело. Показалось большое село.
