Владимир Ильич, среди других дел, был занят в последний месяц перед войной аграрным вопросом в Австрии, и вот несколько тетрадей с его записями перелистывались теперь обрубковатыми, толстыми пальцами австрийского жандармского вахмистра.
Что мог понять в рукописях Ленина этот Матыщук? Они были испещрены цифрами, они писались на языке для него чужом - русском, однако чем менее они были для него понятны, тем более казались подозрительными.
Вот он задержался на одной странице, где разобрал слова "Австрия" и "Венгрия", и отчеркнул это место на полях тетради ногтем; вот долго разглядывал он другую страницу, где была приведена просто таблица статистических цифр, и важно спросил:
- Вы можете дать мне ключ к этому вашему шифру?
Когда Владимир Ильич, начавший уже нервничать, вспомнив о партийной переписке, хранившейся в его столе, довольно резко ответил, что это только цифры, а не шифр, что это обыкновенная научная работа, а не какая-то конспирация, вахмистр молчаливо, но понимающе улыбнулся и засунул три тетради в свой портфель.
Разумеется, он был вполне убежден, что в его руки попало именно то, что нужно, так как на этом он и закончил свой обыск, сказав:
- Начальство разберет, что вы такое тут писали, а мое дело - только представить это начальству при протоколе.
Уходя, он и дал приказ, прозвучавший, впрочем, как предложение, явиться утром в Новый Тарг. Выходило, что сам он, поронинский жандарм, арестовать русского политического эмигранта Ульянова не находил возможным, но предоставлял ему полную возможность самому на другой же день позаботиться о том, чтобы его арестовали более полномочные люди.
- Как ты думаешь: арестуют меня в Новом Тарге или отпустят? - спросил Надежду Константиновну Ленин.
- За что же арестовать? Это только смешно, что болвану вздумалось заподозрить тебя в шпионстве в пользу русского правительства! - сказала Надежда Константиновна. - Я думаю, в каком глупом положении окажется в Новом Тарге он сам со своим протоколом и с твоими тетрадями! Ведь над ним там смеяться должны!
- Должны-то должны, а будут ли, - это вопрос.
Державшийся спокойно при обыске, Владимир Ильич не боролся со своим возмущением теперь.
Чтобы успокоить его, Надежда Константиновна сказала:
- Ведь там будут все-таки до известной степени интеллигентные люди, а не какой-то деревенский вахмистр вроде нашего русского урядника. Они, разумеется, возвратят тебе твою работу.
- Даже если и арестуют? Гм, гм...
