Ханна, однако, не ожидала, что при виде маленькой худышки с торчащими во все стороны непослушными жесткими волосами, грустными глазами и впалыми щеками ее сердце так сожмется от жалости. Она полюбила внучку всей душой и мечтала о том, чтобы и Мина любила ее больше всех. Но добиться взаимности удалось не сразу. Мина не хотела оставаться на ночь у бабушки. Та громко храпела, и Мине было страшно. Однажды Мина прибежала от бабушки вся взлохмаченная. Эрке пошла к матери. Ханна была в скверном расположении духа, не разговаривала, а шипела сквозь зубы. По ее виду Эрке поняла, что что-то не так, и, возможно, это она, Эрке, сделала что-то плохое. На ее вопросы мать не отвечала. Хоть такое бывало не раз, Эрке всегда испытывала мучения, когда Ханна ее игнорировала. Когда мать обижалась, ни одна складка на ее лице не двигалась, оно становилось восковым и неподвижным, ледяным и колючим. Причина недовольства выяснилась быстро. Виновницей была Мина. Она нагрубила бабушке, и та отказалась приходить к Эрке. «Это ты ее настраиваешь против меня!» – прошипела сквозь зубы Ханна. Эрке послала за девочкой. Когда Мина пришла, ей устроили допрос:
– Ты что сказала маме?
Девочка опустила голову и нахмурилась.
– Я тебя спрашиваю – что ты сказала маме? – Эрке толкнула Мину в плечо.
– Я сказала, что она – Баба-яга, – еле слышно шепнула Мина.
После этих слов Эрке грубо схватила Мину и стала бить большой и крепкой ладонью по спине, лицу, голове, приговаривая:
– Будешь знать, как говорить маме гадости!
– Хватит, хватит! Не надо! – сказала Ханна.
Но Эрке уже было не остановить. Она била и била девочку, ее лицо и руки стали алыми, а Мина захлебывалась от слез.
– Проси прощения у мамы! – потребовала Эрке.
Мина встала на колени и сложила руки в молитве.
– Мама, прости меня пожалуйста, я больше никогда так не буду!
– Ладно, ладно, – Ханна пыталась улыбнуться.
– Иди умойся! – строго произнесла Эрке.
Мина встала и направилась к выходу.
– Умойся и сиди в своей комнате. Без моего разрешения чтобы не выходила, тебе понятно?
– Да, – еле слышно произнесла девочка.
Когда она ушла, Ханна сказала:
– Зачем поругала? Я же об этом не просила!
– Ты не просила! Это мне, мне не нравится, что она слишком много на себя берет. Грубит старшим, плохо себя ведет. Научилась непонятно чему непонятно где. Это все гены плохие, отцовские. Здесь ничего не поделаешь, приходится воспитывать.
– Да, это все гены, – согласилась Ханна.
8
Когда женщины дошли до летней террасы, Гарика уже не было дома.
