Глаза Шекер расширились, было видно, что она потрясена. Эрке продолжила:
– Наша мама – самый добрый, самый лучший человек на свете. Ты думаешь, ей надо было возиться с еще одним ребенком после того, как она семерых воспитала? Ей на меня уже сил не хватало, а она тебя взяла! Она не из эгоизма тебя забрала от Зинки, а от жалости к тебе, от доброты. И отца уговорила, он не хотел еще одного ребенка, который плачет по ночам. Выкормила тебя, наняла кормилицу, которая дома жила у нас. Для меня она этого не сделала – я жила два года у кормилицы, – а для тебя сделала! Ты не знала? Зато я знала! Скольких сил маме стоило тебя вырастить! О нас, своих детях, она не заботилась так, как о тебе. Она тебя как драгоценность берегла, никому не разрешала на тебя голоса повышать, никогда нам не было столько заботы и внимания, сколько тебе, спроси кого хочешь, спроси Раю, Зою спроси, Сави, Борю спроси. – Эрке вздохнула. Было видно, что ей не легко давались эти слова. Ее голос стал хриплым. – А Зинка очень злая и с детьми своими обращается жестоко. Нарядит дочь в дорогие шмотки, на люди выводит, а дома бьет ее, кричит на нее. За каждую мелочь ее избивает. А на людях улыбаться заставляет. Я сама видела, как она это делает! Это на людях она добрая, а в душе она очень жестокая. Более жестокого человека я не видела. И ты должна благодарить бога, что тебе досталась такая мать, как Ханна. – Эрке сложила ладони, словно в молитве. – И если ты такая неблагодарная, хочешь уйти… Ну что ж, иди, скатертью дорожка! Никто тебя не держит! Но мама не вынесет, если ты возьмешь и уйдешь. Но тебе-то что! Тебе наплевать на маму, тебе на всех наплевать!
– Мне не наплевать! – Шекер замотала головой. – Просто мне иногда кажется, что мама меня не любит.
– С чего ты взяла, что мама тебя не любит? Мама любит тебя, ты носишь имя ее матери, Шекер! Ты думаешь, это просто так? Это не просто так, это большая честь – носить имя бабушки. Мама тебя больше всех детей любит! И не делает разницы, она тебя родила или не она. Наоборот, она тебя любит больше остальных детей, потому что ты дочь ее любимого сына, дочь Довида!
– Но почему… почему тогда она такая строгая со мной?
– Что? С тобой строгая? – Эрке театрально засмеялась. – Это со мной она была строгая, а с тобой она совсем не строгая, уж поверь мне! И то я не жалуюсь. Хотя раньше и мне казалось, что мама слишком строгая. Сейчас понимаю, что она во всем была права. Во всем она была права!
