Эрке пересекла прихожую и прошла по коридору. В маленьком закутке под лестницей, между кухней и туалетом, стояла кровать матери – прямо у входа в большой зал, где проводились зимние праздники.
– Дорогие женщины! – поднимал бокал сидящий во главе длинного прямоугольного стола Натан. – Вам огромный спасибо, что вы поздравили нас, мужчин, в честь наш праздник Красной армии и морского флота. Накануне будет ваша праздник. Мы в тройном размере вас поздравим. Сегодняшний вечер вы огромный дело сделали для нас. Поздравили нас, веселите нас. Вот большая Галя, маленькая Галя, Рая, Зоя, Эрке. Танцуют, нас приглашают на танцы. Это прелесть… это сверхпрелесть!
– Небывалая, – вставил слово Борис.
– Небывалая прелесть, – подтвердил Натан. – Спасибо вам!
– Папа этим тостом сказал, что то, что стол накрыли женщины – это прекрасно. Но папа говорит, что мы на Восьмое марта сами будем стоять у плиты, сами будем готовить обеды и сами будем накрывать столы! – добавил Борис.
– И сами будем кушать, – вставил слово Гарик.
– Наши внуки, дети! Дай бог им здоровья, чтобы мы видели их определены, или, как по-русски, я не могу сказать. Чтобы мы их определили, чтобы они жили, здравствовали, по стопам – как мы вели себя, так чтобы и они по стопам нашим вели себя. У нас в семье курящих нет, пьющих нет, любящих… Любить – это надо, без любви нельзя жить. Правильно я говорю? – Натан посмотрел на присутствующих. Все закивали: «Да, правильно!» – Вот. А в остальном плохой поведений у моей семьи, у моей породы нет. У меня пятьдесят-шестьдесят человек в семье и все они хороший семьянины, мои дети. Дай бог, чтобы они шли по такой традиций, по такой путь и жили-здравствовали.
Едва Натан произнес эти слова, как комнату наполнила музыка. Кто-то включил магнитофон, и дети хором запели:
Мы желаем счастья вам, счастья в этом мире большом!
Как солнце по утрам, пусть оно заходит в дом.
Мы желаем счастья вам, и оно должно быть таким, –
Когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим.
6
Эрке на цыпочках пересекла зал и подошла к комнате Шекер, которая примыкала к нему с другой стороны. Дверь была приоткрыта, но не было слышно никакого движения. Очевидно, Шекер еще спит. Эрке заглянула в щелку: Шекер лежала на кровати с открытыми глазами и смотрела в потолок, по ее щекам текли слезы. Когда Эрке открыла дверь, девочка вздрогнула.
– Ну что, соня, спишь еще? – Эрке села на краешек кровати. – Мама не хотела, чтобы ты знала, но это она попросила меня с тобой поговорить. Ты не представляешь себе, как она за тебя переживает! Пришла утром рано, всю ночь не спала, на ней лица нет. Круги черные под глазами. А ты знаешь, что ей нельзя нервничать?
