– Уже почти приехали! – Гаджи посмотрел на Ханну и сверкнул золотыми зубами. Он был из этих мест и говорил, кроме родного азербайджанского, на русском, даргинском и лезгинском языках. То и дело машина резко тормозила, он вылезал половиной туловища из окна, жал руки, обнимался и перебрасывался парой фраз со стоящими вдоль дороги мужчинами.
Доехав до перекрестка, Гаджи высунул голову из окна и стал осматриваться по сторонам в поисках нужного дома. Точного адреса у них не было – единственным ориентиром служила «зеленая калитка». Но зеленых калиток здесь было много, и Гаджи судорожно бегал глазами.
У дороги стояла женщина в черном платье и торговала персиками.
– Что ищешь, парень? – спросила она.
– Розы, дочери Руфата, где дом найти, не знаешь? – ответил Гаджи по-даргински.
– Знаю-знаю. Ковры торгует которая? Джуури? [12] – Женщина засмеялась. – Доедете до следующего перекрестка, там дорога будет асфальтированная, третий дом справа, зеленая такая калитка еще. Не местные? – Женщина внимательно посмотрела на Ханну. – Откуда?
– Пятигорск есть же. Оттуда, – ответил Гаджи по-русски.
– Пятигорск! Ой как далеко! Берите сочные персики. Дешево дам, если все возьмете! В Пятигорск таких персиков не найдете!
Ханна вышла из машины, взяла один персик из ведра, обтерла его о халат и надкусила.
– Почем даешь?
– По двадцать, если оба ведра возьмете.
Ханна вытащила тридцать рублей и отдала женщине.
– Оба за тридцать.
Женщина взяла деньги, подула на них, почитала молитву на родном языке и спрятала в бюстгальтер. Гаджи высыпал персики в багажник, отдал женщине ведра, и они поехали дальше.
После перекрестка действительно был асфальт, но, не проехав и десяти метров, пришлось остановиться. Дорога была перерыта, из земли торчали трубы. «Это не к добру», – подумала Ханна. Лежащие на обочине куски асфальта обрамляли яму и напоминали кружевной воротник вокруг шеи немолодой уже полной женщины. Гаджи вышел и принялся осматривать яму. Вернувшись в машину, он развел руками:
– Нам здесь не проехать. Лучше пешком идти. Дом уже видно – вон там. – Он показал куда-то вдаль. Там действительно виднелась зеленая калитка. Ханна вышла из машины.
Дойдя до дома, Ханна остановилась в нерешительности. Ветхий забор, как будто сделанный наспех из потрескавшихся и торчащих в разные стороны досок, едва скрывал старую глиняную хибару. Сквозь щели виднелись заросли крапивы, лопуха и амброзии. Ханна чихнула и направилась было обратно к машине, но тут калитка открылась и из нее вышла ярко нарумяненная девушка лет двадцати с густыми черными бровями и пирамидой обесцвеченных волос. На ней висел облепленный шелухой от семечек халат, из-под него сверкали черные лаковые лодочки на шпильке. Прикусив губу, девушка проковыляла несколько метров вдоль забора, а потом вернулась к калитке и лениво облокотилась о проем, всматриваясь куда-то в даль. И тут она заметила Ханну.
