И комендатура оказывала помощь. Словом, «святые» в самом деле служили революции. Но зато с какой ненавистью, беспощадностью относился Гашек к тем служителям культа, которые выступали против Советской власти.
У одного попа-контрреволюционера при обыске были найдены пулемет и несколько бомб. Сначала он ершился, кричал. Привели к Гашеку.
— Кто вас обидел, батюшка? — ласково, точно ребенка, спросил Гашек. Конвоиры переглянулись: «С чего это он с ним так?»
Поп, не почувствовав подвоха, сердито проговорил:
— Нечего мне говорить с вами, христопродавцами. Будьте прокляты. Ни одного слова не услышите. Хоть тело мое терзайте.
— Вон как. Что же вы, батюшка, священное писание нарушаете? Разве запамятовали? «Должно повиноваться власти не за страх, а за совесть». А вы? Господь, он всевидящий и всеслышащий. Не простит прегрешений.
— Не кощунствуй, антихрист, — огрызнулся поп.
— Как можно, — извиняющимся тоном ответил Гашек. И затем в том же духе:
— Впрочем, когда расстреляют, на том свете узнаете. Вспомните тогда меня.
Поп с тревогой посмотрел на Гашека. А тот продолжал:
— Что, не нравится? Ведь вы, как истинный христианин, не должны терять веры в лучшее. Беспредельно милосердие божие.
— Время милосердия прошло, — отрезал поп, — наступило время гибели.
— Так обратите взоры ваши к небесам, — в тон ему ответил Гашек, — и мир снизойдет в вашу душу.
Поп неожиданно всхлипнул. Гашек, точно не заметив, вдохновенно продолжал:
— К тому же, кому не ведомо, что мертвые да воскреснут. Здесь все тленно и недолговечно. Один господь вечен.
Батюшка начал внимательно прислушиваться.
— Мы вас поведем в обитель рая. Тут недалеко, версты две всего.
Красноармейцы улыбаются. А поп опустил голову, только иногда вздрагивают его плечи.
— Осмелюсь заметить, вы совершенно напрасно так огорчаетесь, — продолжал Гашек. — Какой рай ждет вас в недалеком будущем! Впрочем, стоит ли вам говорить об этом, ведь вы каждый божий день проповедовали сию жизнь. Так что вам повезло, даже очень повезло. Вы скоро увидите то, что мы, грешные, никогда не увидим.
— Братцы! Родимые! — заревел неожиданно во весь голос поп и бросился на колени. — Простите меня, ради Христа! Не убивайте! Не буду больше! Не буду!
— Увести, — брезгливо отрезал Ярослав.
В первой половине ноября пришло тревожное известие: белые внезапным ударом заставили советские части отступить. Враг приближался к городу. Все подразделения, находившиеся в Бугульме, были брошены на фронт. На передовые позиции ушли и три взвода комендантской роты. Вместе с бойцами отправился в окопы и Гашек. Он проводил здесь большую политическую работу.
