— Мне приказали тебя защитить, — говорит он, раздражаясь. — А не обеспечить комфорт. Я могу бросить тебя в багажник и отвезти куда надо, если потребуется.
— И кто дал тебе право? — спрашивает Тати. — С чего вдруг ты нами командуешь?
— Потому что я выжил! — рычит Сигруд. — Я все еще здесь, чтобы тебе помочь! Пусть тебе не нравится то, что я делаю, — мне и самому оно не нравится, — но это работает!
— Да что ты говоришь? — не остается в долгу Тати. — Для мамы не сработало! А кого еще ты подвел? С кем еще не получилось?
— Вот почему я тебя тренирую! — Сигруд кричит так громко, что у него болит бок. — Вот почему я показываю тебе, как надо защищаться!
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Тати.
— Я… я показываю тебе, чтобы ты знала, что делать, когда настанет час, и чтобы с тобой не случилось того же, что и с…
Сигруд останавливается, потрясенный, и умолкает.
Тишина тянется. Ивонна и Тати напряженно глядят на него.
— С кем? — спрашивает Тати.
Сигруд медленно откидывается на спинку стула.
— С кем, Сигруд? — повторяет Тати, теперь по-настоящему озадаченная.
Он моргает и смотрит на свои руки. Они дрожат. На ладонях исчезают маленькие белые полумесяцы — углубления там, где его ногти вонзились в кожу.
Сигруд сглатывает. Очень долго смотрит на столешницу. Обе женщины не шевелятся.
Он медленно говорит:
— Ты… ты права.
Они переглядываются.
— Кто? — спрашивает Ивонна.
— Тати. — Голос у него напряженный и хриплый. — Я не должен играть в игры и хранить секреты. Я не должен… скрывать что-то от тебя. — Он мрачно глядит на девушку. — Божественные дети много лет прятались среди континентских сирот. Многие из них не знали, кто они такие на самом деле. Наш враг убивал их по одному. И он думает, что ты из их числа.
Тати пристально смотрит на него. Потом переводит взгляд на Ивонну, которая подходит к кухонному шкафу, берет чашку и быстро наполняет ее до краев картофельным вином.
— Правда? — растерянно спрашивает Тати.
Сигруд кивает.
— Он… думает, что я… божественное дитя?
Он снова кивает.
Ивонна осушает чашку одним глотком.
Тати издает короткий, презрительно-недоверчивый смешок.
— Шутишь.
Он качает головой.
— Он думает, я владею магической силой? Могу летать или… или проходить сквозь стены?
— Я не знаю, что он думает по поводу твоих способностей, — говорит Сигруд. — Только то, что он думает о том, кем ты являешься.
— А почему он так думает?
— Потому что… Потому что ты как две капли воды похожа на девушку, которую я встретил на месте крушения корабля.
